«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 76%

         Жизнь камеры плелась своей тихой поступью, мешая тоскливые песни со стоном, звоном цепей. Солнце светило дольше и грело теплее. Весна заканчивала свой незримый сев, земля дышала теплом и обильно поила своими соками расцветающую жизнь. Люди томились неясными желаниями и метались в тоске, на землю спускались волнующие июньские ночи...
         Однажды, когда тёмная ночь спустилась на землю и воздух напитался ароматами окружающих лесов, я лежал у окна, припав к решётке. Была беззвучная тишина. Воздух не шевелился. Я лежал и как зачарованный вслушивался в эту замершую, неподвижную ночь, как бы ища в ней знакомых шелестов... но было тихо, будто весь мир заснул. Так я лежал долго, долго... Вдруг откуда-то, из темноты появились чудные звуки: заплакала скрипка и полилась в темноту волшебная мелодия Грига. Звуки где-то рождались и, купаясь в нежных волнах ночи, уплывали... замирали в тёмных лесах... и появлялись вновь... лились... ещё и ещё... Грустные, будто рождённые для ночи, они жили мгновенье и тонули бесследно. Ночь ещё больше притихла и как бы с удивлением, вслушивалась в неведомые волшебные звуки. Мрачная тюрьма, казалось, припала к земле. Воскресли тюремные шорохи и вновь стихли. Спавшие люди проснулись и перестали громко дышать. Слушали, боясь нечаянным: движением или вздохом спугнуть эту неведомую мелодию.
         Казалось, что не только тюрьма, не только окружающая ночь, но и весь мир затих и вслушивался в эти таинственные звуки... Ночь остановилась, чёрные горы, тёмные леса зачарованно застыли. Звезды близко нависли над землёй; чёрной тенью застыл да сторожевой вышке часовой. Все, затаив дыхание, припав к своим тюремным подушкам, слушали; исчезла действительность, люди погружались в такие реально-ощутимые грёзы, и боялись очнуться...
         Вдруг звуки оборвались... Но природа и тюрьма ещё долго и зачарованно молчали, как будто ждали, вот-вот возникнут вновь... Но звуки не возникали...
         Ночь ожила. У людей вырвался общий вздох, похожий на стон. Звякнули кандалы, люди заворочались на своих жёстких матрацах, на дворе раздались шаги, ночь прорезал протяжный и тоскливый голос:
         - Слуша-а-а-й-й-й...
         Вновь утихла тюрьма, погрузилась в сон... Нечаянные звуки цепей, стоны спящих, осторожные шаги стражи давно сменили чарующие грёзы. А я всё лежал и слушал, всё ждал - вот-вот заплачет волшебная скрипка... и так до утра... Лишь когда начала рождаться предутренняя прохлада, предвестник наступающего дня, я оторвался от решётки и, завернувшись с головой в серое одеяло, забылся тяжёлым, тревожным сном...
         Событие ночи держало всю тюрьму в повышенном настроении и днём. Музыка, как нечаянно попавший к одинокому узнику цветок, по-детски радовала грубую, невосприимчивую до нежности каторгу. Неведомый музыкант наградил каторжную аудиторию своей гениальной игрой. Пластинка через граммофон начальника тюрьмы передала нам привет из далёкого мира.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»