«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 67%

         Состав четырнадцатой по политическому и партийному составу был пёстрый. Самая большая партийная группа были эсеры, участники боевых дружин, участники разных восстаний и получившие каторгу за террористические акты; за ними шла группа разного толка анархистов; дальше шли пепеэсовцы, меньшевики; группа беспартийных участников восстаний и группа большевиков - четыре человека. Проминский Леонид, имевший бессрочную каторгу, Рогов Алексей, имевший восемь лет каторги, Петерсон, участник восстаний, и я, имевший двадцать лет каторги, - вот и вся группа большевиков, сосредоточенная в четырнадцатой к моему приходу.
         Проминский, сын польского социал-демократа, за лодзинскую стачку сосланный в Сибирь, весьма нетерпимо относился к пепеэсовцам, заражённым националистическим духом. "Панские прихвостни", так резко отзывался он о них; поляки Проминского, в свою очередь, не любили и третировали его. Пройдя суровую рабочую школу, получив первые зарядки от большевиков, попадая, как революционер, в бесконечные переделки и попав, наконец, на каторгу, он остался и там упорным большевиком. Проминский был вспыльчив, мог наговорить грубостей, но имел мягкий и уживчивый характер.
         Рогов Алексей был другого типа: это был большевик, неутомимый агитатор, высокий, худой, как мумия, почерневший от курения, он жил только рабочими и партийными вопросами. Во время вспыхивающих дискуссий он с непреклонной непримиримостью наседал на меньшевиков и эсеров, беспощадно вскрывая их мелкобуржуазную сущность. Проминский в такие моменты сиял и подсказывал:
         - Так их, Алёша, сдери, сдери с них шкурочку-то...
         Петерсон вёл себя тихо и редко ввязывался в споры.
         Я включился в большевистскую группу.
         Из меньшевиков самыми злостными были двое: Кунин, рабочий-кожевник, и Чаплинский, тоже рабочий. Если интеллигенты-меньшевики в спорах старались сгладить заострённые углы и стремились к какому-либо компромиссному заключению, особенно так называемые "интернационалисты", то Кунин и Чаплинский были непримиримы: они считали себя "ортодоксами", а меньшевизм был содержанием всего их мировоззрении.
         Кунин, маленький ростом, крепкий, с маленькой круглой головой, рано начавший лысеть, южанин; он говорил подолгу и без запинки, во время речи размахивал руками и беспрестанно кивал головой, читал много, говорил книжно и скучно.
         - Эх, как его разбирает, точно патоку льёт. - Не выдерживал его речи Проминский.
         Ещё более скучным и нетерпимым был Чаплинский. У него болели ноги, и когда он ходил по камере, то получалось впечатление, что они очень некрепко привязаны к его туловищу верёвочками. Чаплинский в спорах всегда яд своих речей направлял против большевиков, называя нас "бланкистами", считая этот термин уничтожающим для большевиков. "Интернационалистов" Чаплинский считал оппортунистами, прикрывающимися фиговым листком.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»