«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 61%

         Я тоже ввалился в сани и, поместился рядом с Церетели.
         - Да на вас никак кандалы?
         - Есть всего понемногу: и кандалы, и наручни, и двое конвойных. Это особое нам с вами уважение - усиленный конвой...
         Партия двинулась. Через час мы выбрались из предместий города. Вьюга нас сразу же встретила больно бьющим в лицо снегом. Мне становилось прохладно, и я попросил конвойного разрешить мне возле саней идти пешком. Конвойный разрешил. Я вылез и, придерживаясь за передок саней, пошёл пешком и скоро согрелся.
         Церетели тоже долго не усидел.
         - Знаете, товарищ Никифоров, и в самом деле мне что-то холодно делается...
         - Вылезайте... Иначе замёрзнете...
         Конвойный помог вылезти Церетели из саней. Церетели взялся за оглоблю и пошёл рядом с лошадью, глубоко увязая в снегу. Я предложил ему сбросить халат и полушубок и остаться в бушлате.
         - Иначе вы на ходу вспотеете и потом ещё сильнее замёрзнете...
         - Ну, что вы, мне и так холодно...
         Прошли не более километра; от Церетели уже шёл пар...
         - Я сяду в сани, а то действительно мне стало жарко... Он залез опять в сани, и через десять минут его уже трясло от холода.
         - Вылезайте, а то совсем замёрзнете. Конвойный стал вытаскивать его из саней.
         - Снимите с него халат и полушубок.
         Конвойный стащил с него лишнюю одежду, и Церетели остался в двух фуфайках и в бушлате. Сначала он замёрз, а потом, шагая по снегу, согрелся. Так он бежал возле оглобли до самой этапки, не решаясь сесть в сани.
         На первой же остановке начальник конвоя перевёл меня с саней в передний ряд партии. Вьюга продолжала сильно бить нас в лицо снегом. Мы шли по четыре человека в ряд, пробивая в снегу дорогу идущим позади. Наручни так застыли, что начали уже замерзать руки. Мы усиленно били руками по ногам, чтобы не дать рукам окончательно застыть. Впереди ничего не было видно; стояла непроглядная белая муть, а партия тянулась, как будто затерянная в белой бесконечной пустыне. День уже склонялся к вечеру, а этапки ещё не было видно. Люди сильно устали. Уже шли не рядами, как вначале, а сбились и шли гуськом, по узенькой, почти занесённой санной дорожке. Конвойные тоже сбились и шли как попало, смешавшись с каторжанами. Никому в голову не приходило бежать, - думали только об одном: скорее бы этапка. Конвойные не понукали; казалось, что большая толпа вольных людей с трудом пробирается к тёплому жилью. Только видневшиеся над толпой штыки винтовок да звон цепей выдавали партию осуждённых на каторгу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»