«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 41%

         Помощник подошёл к седьмой камере и посмотрел в волчок.
         - Открой!
         Надзиратель открыл дверь и громко скомандовал:
         - Смирр-рна-а-а! Встать!
         Седьмая, гремя кандалами, построилась; все "покорно" вытянулись в струнку.
         - Здорово!
         - Здравия желаем!
         - "Жж-желаем"... Посмирели!.. Пр-ротестанты!.. Выбьем дурь!
         Камера молча смотрела на усмирителя. Помощник обвёл глазами камеру и, ничего больше не сказав, вышел. За ним двинулась и надзирательская свора.
         - Сломили хребет - теперь притихнут...
         Вся свора, громко и весело смеясь, спустилась по лестнице и вышла на двор. В седьмой, опять началась таинственная возня. Звон кандалов заглушал звуки тонкой стальной пилы.
         Началась вечерняя уборка камер. Служители-арестанты начали выносить наполненные за день параши. Перед поверкой повара принесли в деревянных ушатах пахнувший кислой капустой кипяток. Чайники обычно завёртывали в одеяла, чтобы не остыли; чай пили после поверки.
         Прошла поверка. Робко и неуверенно пропели традиционное "отче". Обычных шалостей в пении молитвы уже давно не было; избиения отразились и на уголовной шпане, хотя избиения касались их весьма редко. Уголовные были настроены враждебно к "политике", потому что с приходом политических ухудшилось положение уголовных: жестокий режим, введённый для политических, не мог не коснуться всей тюрьмы. Эту ночь седьмая спала тревожным сном. Немыслимым и непримиримо жестоким были заполнены мысли и все уголочки мозга; люди метались в полусне, вздрагивали и скрежетали зубами.
         Утро застало всех в чрезвычайном волевом и нервном напряжении: сердца тоскливо сжимались; люди напрягали мускулы и непроизвольно потягивались, как бы стараясь сбросить с себя навалившуюся тяжесть.
         - Товарищи, хладнокровия больше. День длинный - израсходуетесь...
         Это сказал высокий, черноусый, в коротких и толстых цепях.
         День прошёл, как всегда: ни на йоту не изменилась внешне жизнь камеры. Загремели замки, началась обычная вечерняя уборка. Более молодые из седьмой сжались, как от холода. Высокий ободрил:
         - Товарищи, держись!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»