  |
 |
Прочитано: 14% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 14% |
На одном из военных совещаний в Технологическом институте меня познакомили с матросом 14-го экипажа Шеломенцевым, предварительно мне сообщив, что Шеломенцев ставит вопрос об организации восстания петербургских экипажей.
- Поговорите с ним. С этой затеей надо быть осторожным.
Смугловатый, с симпатичным открытым лицом, Шеломенцев представлял собой типичную фигуру матроса-агитатора того времени. Полный огня, нетерпеливый, энергичный, он рвался к бунту и тянул за собой всех, кого мог только зацепить.
Шеломенцев крепко пожал мне руку.
- О вас я давно слышал. Наша братва в ваших кружках бывала и говорила мне о вашей работе. Встретиться до сих пор не удавалось.
О Шеломенцеве и я не раз слышал. Он за агитацию в войсках уже год в дисциплинарке просидел и из Кронштадта был переведён в 14-й экипаж.
- Я вот толкусь тут, чтобы добиться некоторого контакта в работе, да туго что-то: все заняты работой Совета. У меня братва кипит, говорить нельзя - кричат, что наших в Кронштадте расстреливают, а мы спим.
Настроение это надо использовать.
- А что вы думаете делать? - спросил я Шеломенцева.
- Надо выступить; команда всё равно выступит. 18-й экипаж тоже можно поднять. Волынка может получиться солидная. Ваше воззвание я читал, работа у вас, должно быть, хорошо идёт. Если бы ваши выступили... как вы думаете?
Я ему рассказал, как обстоит дело в Гвардейском экипаже, что половина команды ещё на судах и что настроение у нас значительно слабее, чем в 14-м экипаже.
- Надо узнать, как военная организация к этому относится. Толкались вы к ним?
- Толкался, да осторожничают больно.
В военной организации действительно осторожничали:
- Надо избегать выступлений, силы зря тратим. Нам предложили увязаться, но преждевременно не выступать.
С Шеломенцевым мы уговорились видеться чаще. Я простился с ним и вернулся в экипаж.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
|
|
|
|
| |||