«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 12%

         Моряки отошли с поля первых битв, чтобы залечить тяжёлые раны, чтобы снова и снова готовиться к последнему решительному штурму.
         По возвращении в экипаж нас встретил тот же офицер, который сопровождал нас на электрическую станцию.
         - Забастовщики... Марш по ротам, с-с-сволочи: - прошипел он злобно и, повернувшись к нам спиной, пошёл прочь.
         Вечером на поверку явился наш ротный командир, штабс-капитан армейской службы. Для командования машинными ротами почему-то морских офицеров не назначали, и ими командовали армейские офицеры, и лишь на судах машинные команды входили в подчинение морским офицерам.
         Командир петухом подкатился к выстроившимся матросам и сиповатым голосом прокричал своё обычное:
         - Здорово!
         - Здравия желаем,- ответили мы ему в разноголосицу.
         - Срамите её величества Гвардейский экипаж! Забастовщиков поддерживаете! Под суд, сукины сыны, хотите! Спе-ци-али-сты... сволочи...
         Ротный дошёл до высшей степени раздражения и, не докончив своей злобной речи, убежал, предоставив закончить поверку фельдфебелю.
         Жизнь в экипаже потекла своим порядком. Вырваться из экипажа случая не представлялось. Целые дни проводили за чтением брошюр и газет, которые дождём сыпались в те незабываемые дни.
         Братва во 2-й роте скучала больше. Соколов в своих скорбных записках писал мне: "Тухнем мы, брат, здесь. Хоть бы на минутку выпустили: пьющего человека так закупорить. Зверство! Ты вот брошюры велишь читать, а я не могу: буквы, как рюмки, на столе прыгают. "Новый закон" начал читать, на второй странице заснул. Не заставляй ты меня их читать, я и так пойду, когда понадобится. Ребята вот читают, ну и пусть их. Послать бы за половинкой, да грошив нима. Э-эх, Петро, тяжка доля".
         Дня через три после нашего возвращения в экипаж ко мне забрёл мой земляк, гвардеец Преображенского полка Знаменский. Детина огромного роста и чрезвычайной силы: когда мы ехали из Иркутска в Петербург новобранцами, Знаменский на станции "Тайга" забрался к томичам в теплушку, выпил с ними, а потом поссорился и выкинул их всех из теплушки.
         Знаменский входил в ревгруппу 1-го батальона. Знаменский мне рассказал, что батальон был наряжён охранять Николаевский мост во время демонстраций, но отказался идти. Отказалась также выступить часть Московского полка и заперлась в казармах. В Гренадерском полку дежурный офицер застрелил солдата, который заявил, что гренадеры выступать против рабочих откажутся; в полку по этому поводу произошла волынка: побили офицеров и "шкур". Полк заперт в казармах, и, кажется, четыре человека арестовано, несколько рот обезоружено.
         - Говорят, что нас также будут разоружать.
         - А как себя держат преображенцы?
         - Спокойно: пусть, говорят, разоружают.
         - Арестов у вас не было?
         - Арестов не было, но офицеры всё время дежурят по ротам... Я зашёл тебе сказать, чтобы ты пока избегал заходить, а то неровен час - ещё схватят. Волынка может выйти. А мы решили пока ограничиться отказом от выступлений против рабочих.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»