«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 8%

Кронштадтский мятеж

         Дни октября были мучительными днями. Напитанный токами растущей революции Кронштадт нервно вздрагивал. Вяло и болезненно преодолевая дневную службу, матросы, как больной в жару, метались в бреду ночных митингов.
         "Неповиновение", уклонение от "нарядов" на работы, отказ от плохой пищи, грубые ответы "шкурам", злобные взгляды на офицеров и заглушённые матюги в спину - всё это говорило о наступающем кризисе.
         Утро 23 октября вместе с обычной трудовой и служебной сутолокой внесло в жизнь Кронштадта новые тревожные нотки. Матросы, как всегда, шли по своим нарядам на работы; но странно, что большая половина не доходила до места своих назначений и куда-то исчезала.
         В экипажах офицеры стали замечать необычное оживление: появлялись и уходили посторонние матросы... В некоторых экипажах офицеры наталкивались на многолюдные митинги. Во время обеда в некоторых ротах матросы разлили по кухням вонючий обед.
         Начальство встревожилось: посыпались в Петербург тревожные телеграммы. Командир Балтийского флота адмирал Никонов с кучей адъютантов метался по экипажам и пытался выяснить нарастающую обстановку.
         Многие офицеры бросились отправлять в Петербург свои семьи.
         Во время обеда пронёсся по экипажам слух, что в три часа на Соборной площади назначен большой матросский митинг.
         После обеда по нарядам не пошли. Учебные классы пустели. Со всех экипажей и школ тянулись вереницы матросов к собору. Большая Соборная площадь гудела и тяжело волновалась; десятитысячная толпа напирала к центру.
         На трибуне, заломив на затылок фуражку, расставив широко ноги, нелепо размахивала руками фигура матроса; ветер трепал коротенькую чёрную ленточку; полуосипший голос с трудом доносил до ушей слова...
         - Товарищи! Сегодня здесь... мы должны сказать... наше решительное слово. Довольно. Товарищи, рабочие всей России дружным ударом оглушили царский самодержавный строй. Создали свой совет рабочих депутатов, который защищает их права. Что же делаем, товарищи, мы? Наши начальники смотрят на нас хуже, чем на зверей... Держат нас в грязных казармах, кормят гнилым червивым мясом... сырым, как глина, хлебом.
         Лишают нас человеческих прав... вплоть до права заходить в сады и скверы... Пишут на объявлениях, что "собакам и нижним чинам вход запрещён". Что это, товарищи? Разве это не издевательство над нашей матросской личностью? Скоро запретят нам дышать... Чем дальше, тем наша жизнь становится хуже... И она, товарищи, ещё будет хуже, если над нами будут продолжать сидеть гидры самодержавных палачей. Рабочие добились манифеста... им дали право... А что дали нам? Шиш, товарищи.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»