«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 3%

         Мне было ясно, что минный офицер не склонен ко мне сурово относиться за мой поступок и, по-видимому, недолюбливает Философова.
         Так я благодаря минутной распущенности оказался на два месяца лишённым связи с внешним миром. На Соколова надеяться было трудно, потому что, как только он дорывался до берега, всегда возвращался "на парусе", поэтому мы ещё ранее с ним сговорились, что он не будет брать на волю никаких поручений, хотя неоценимым человеком он был на яхте или в экипаже.
         Сидеть всю кампанию на судне да ещё на "бочке" было весьма неприятно и тяжело: один день, как капля воды, похож на другой.
         Утро - вставать в шесть часов, на молитву, завтрак, чистить медяшку, мыть полы, поднятие флага, обед и т. д. - так изо дня в день.
         Однако моё заточение принесло и свою пользу. Я усиленно принялся за создание крепкого кружка Возможность больших событий, навеянная на меня на кронштадтских собраниях, не давала мне покоя; я очень боялся, что события развернутся так скоро, что мы не сумеем принять в них участие.
         Наш кружок состоял из меня, Соколова, машиниста, воспитанника экипажа, одного минёра-латыша и ещё кого-то из машинистов; я стал их заряжать теми настроениями и планами, которые сообщились мне в Кронштадте.
         Когда я говорил, что кронштадтцы хотят "громить офицеров" и требовать сокращения сроков службы, Соколов буквально выразил то же, что и мои земляки:
         - Офицерам хвосты наломать не мешает, а вот сокращение сроков службы - это дело хорошее и большое.
         Кружок решил работать по ночам, привлекая надёжную молодёжь. Чтобы не провалиться всем, решили создать новый кружок, которым поручили руководить машинисту-воспитаннику, а мы все взяли индивидуальную обработку.
         Однажды, в один из июньских дней, наш кок привёз вместе с кислой капустой из кронштадтских погребов известие:
         - В Либаве матросы взбунтовались и побили своих офицеров и, говорят, Либаву захватили.
         - В Кронштадте матросы "ура" кричат, по улицам бегают. Говорят, тоже офицеров бить будут, добра мало будет,- добавил кок,- перепьются все.
         На другой день получили известие, что в нескольких экипажах выбросили баки с обедом, разогнали из экипажей офицеров и выбили окна, идут большие митинги.
         Через два дня наступало воскресенье, решили мобилизовать весь кружок, кроме меня, в Кронштадт, чтобы толком добиться, что и как. Выехать, однако, не удалось. Выход на берег команде был воспрещён.
         Мы опять остались без информации. Навалились на кока, чтоб он подробнее разузнал, в чём дело. Но и коку не удалось: с ним выехал боцман Шукалов (лютый зверь) и не дал ему ни с кем перекинуться словом. "Полярную Звезду" изолировали.
         Так мы сидели недели две или три, как в тюрьме и ни одной вести, что делается в Либаве, Кронштадте и в Петербурге, не получали.
         Сорвал нас с ненавистной "бочки" неожиданный для нас "морской поход" - "Полярная Звезда" ушла в море.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»