«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 61%

         Живой интерес Улманиса к фашизму носил не только пропагандистский, но и содержательный характер. В частности, он еще до переворота, в октябре 1933 г., поручил новому послу Латвии в Италии А. Спекке детально ознакомиться с корпоративистской системой Муссолини (Там же, 85, 86 lpp) и почерпнул оттуда ряд идей. Впрочем, последовательным эпигоном итальянского фашизма латвийский диктатор не был - он периодически увлекался разными, порой абсолютно противоположными "немарксистскими" течениями. Так, по информации финского посла в Риге Э. Паллина, в процессе лечения в Германии Улманис попал под влияние национал-социалистов. Вызывал некоторую симпатию у него и опыт британских лейбористов (рабочая партия, опирающаяся на профсоюзы) (Rislaki J. Kur beidzas varaviksne. Krisjanis Berkis un Hilma Lehtonena. Riga, 2004. 113 lpp), хотя латвийский "вождь" все же склонялся к непартийным формам достижения "единства нации". Латышский эмигрантский историк Адольф Шилде объяснял негативное отношение Улманиса к применению в Латвии иностранного опыта построения однопартийной диктатуры тем, что он просто боялся внутрипартийной оппозиции, с которой уже сталкивался в своей "вотчине" - Крестьянском союзе (Silde A. Latvijas vesture. 1914-1940. Stokholma, 1976. 596 lpp).
         С мая 1934 г. на основе заимствований из "модных" западноевропейских идейных девиаций и банальной ксенофобии местного происхождения верстался план построения "латышской Латвии", в которой этнические меньшинства должны были "знать свое место". Его идейную основу составлял "винегрет" из звонких лозунгов и эпических представлений о "латышском хозяине", элементов фашистских корпоративистских идей, антисемитских и русофобских настроений, а также застарелых опасений немецко-балтийского засилья. В 1937 г. пропаганду вождизма и латышского национализма было призвано курировать вновь созданное Министерство общественных дел, контролировавшее прессу, литературу и искусство.
         Вот как характеризуются моральный климат той эпохи и исторические уроки его установления современными латышскими историками в монументальном труде "История Латвии 20-го века", выпущенном в 2003 г. под эгидой университетского Института истории Латвии: "После 15 мая 1934 г. латыши действительно чувствовали себя хозяевами, определяющими положение в своем государстве. Возросшее самосознание помогло латышскому народу выдержать долгие годы войны и оккупации. Правда, некоторые аспекты в национальной политике К. Улманиса можно критиковать, но нельзя отрицать, что латыши в то время значительно консолидировались" (20 gadsimta Latvijas vesture / II. Neatkariga valsts. 1918-1940. Riga, 2003. 582 lpp).
         На практике это вылилось в создание системы "камер" как органов надзора за объединениями торговцев, промышленников, ремесленников, сельхозпроизводителей и представителей "свободных профессий" (а также за восстановленным подобием рабочих профсоюзов), монополизацию производства и торговли в руках "надежных" латышей, принудительную национализацию, выдавливание с рынка представителей "нетитульных" национальностей, вплоть до запрета для них на занятие определенными видами деятельности.
         В экономической сфере меры по "латышизации" серьезно затронули латвийских евреев - у многих из них отнимались разрешения на работу адвокатами и врачами, им больше не могли принадлежать лесопилки и деревообрабатывающие предприятия, реквизировались текстильные фабрики и т.п. Подбадривала эти начинания правительства Улманиса и нацистская пропаганда. Кроме того, с ноября 1935 г., когда в ходе латвийско-германских торговых переговоров официальная Рига поддалась давлению и сняла вопрос об участии в торговых делах латвийских евреев, находящихся в Третьем рейхе, нацисты строго следили за исключением "неарийцев" из двустороннего товарооборота и финансовых сделок. Иностранные еврейские компании также постепенно выдавливались из Латвии. Как отмечал глава МИД ЛР В. Мунтерс в беседе с германским послом в Риге У. фон Котце в мае 1939 г., "именно этот тихий антисемитизм дает хорошие результаты, которые народ, в общем, понимает и с которыми соглашается" (Kangeris K. Latviesu un ebreju attiecibas Tresa reiha skatijuma. 1933-1939 gads // Holokausta izpetes jautajumi Latvija (Latvijas vesturnieku komisijas raksti, 8. sej.). Riga, 2003. 56 lpp). При этом открытая антисемитская пропаганда в улманисовской Латвии все же была запрещена.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»