«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 49%

         7. Соответственное соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу З" (Год кризиса. 1938-1939. Т. 1. С. 386-387).
         Таким образом, Советский Союз предложил заключить трехсторонний договор о взаимопомощи, основанный на равенстве обязательств, при этом меры пресечения агрессии в любом районе Европы были бы действенными и эффективными. Новая Антанта могла стать плотиной на пути дальнейшей гитлеровской экспансии. Однако обязательства, которые вытекали из трехстороннего соглашения в случае его подписания, судя по всему, испугали британских и французских политиков, не готовых идти так далеко.
         Для подготовки ответных предложений Парижу потребовалось восемь дней, а Лондону - целых двадцать. Они были уклончивыми, будущее соглашение обставлялось рядом условий, которые стали предметом начавшихся в Москве переговоров между В.М. Молотовым, ставшим 3 мая 1939 г. наркомом иностранных дел СССР, и послами У. Сидсом и Э. Наджияром.
         Шли они, что называется, ни шатко, ни валко. Газета "Правда" 29 июня характеризовала тактику наших партнеров следующим образом: "Хотят не такого договора с СССР, который основан на принципе равенства и взаимности, хотя ежедневно приносят клятвы, что они за "равенство", а такого договора, в котором СССР выступал бы в роли батрака, несущего на своих плечах всю тяжесть обязательств. Но ни одна уважающая себя страна на такой договор не пойдет, если не хочет быть игрушкой в руках людей, любящих загребать жар чужими руками".
         В оценках главного партийного рупора не было преувеличений. Маневры британской дипломатии продолжались по-прежнему. 24 мая Н. Чемберлен на заседании своего кабинета выразил готовность "обсудить все нерешенные проблемы на основе более широкого и полного взаимопонимания между Англией и Германией". А 8 июня британский премьер, беседуя с сотрудником МИД Германии А. Трот фон Зольцем, заявил, что "с того самого дня, как он пришел к власти, он отстаивал идею о том, что европейские проблемы могут быть решены лишь на линии Берлин - Лондон" (Мировые войны XX века. Кн. 4. С. 67).
         Такие дипломатические комбинации не остались в тайне от Москвы. И.В. Сталин, лично определявший внешнеполитический курс страны, не без основания опасался возможности нового сговора западных демократий с Гитлером по типу мюнхенского, но уже за счет СССР. К тому же в Москве были отлично осведомлены о тайных планах нападения на Советский Союз, вынашивавшихся во французских и британских штабах (Война и общество в XX веке. В 3 кн. Кн. 2. Война и общество накануне и в период Второй мировой войны. М., 2008. С. 73).
         Следуя правилу не складывать все яйца в одну корзину и - применительно к освещаемой ситуации - не желая стать заложником корыстной линии западных демократий, советское руководство попыталось нормализовать отношения с Берлином. Начиная с весны 1939 г. в советско-германских отношениях появляются новые моменты: возобновились экономические отношения, возросла интенсивность контактов по дипломатической линии, с обеих сторон подогревался интерес к нормализации политических отношений. 29 июля В.М. Молотов телеграфировал в советское полпредство в Берлине: "Всякое улучшение политических отношений между двумя странами мы, конечно, приветствовали бы" (Год кризиса. 1938-1939. Т. 2. С. 145).
         При этом советское руководство, дабы сохранить свободу рук, предпочитало ожидать инициативу от немцев. Берлин и в самом деле во взаимном сближении проявлял большую, чем Москва, активность. Его действия были по-своему логичны: Гитлер шел к войне против Польши и готов был на многие уступки, лишь бы не допустить создания на востоке самостоятельного фронта с участием Красной армии. А для этого ему надо было во что бы то ни стало сорвать британо-франко-советские переговоры и нейтрализовать СССР.
         В связи с этим трудно не согласиться с мнением историка И.А. Челышева: "Московские переговоры с самого начала приобрели двусмысленный характер. Обе стороны в тайне друг от друга вели переговоры с Германией, играли сразу на двух столах. Можно сказать, что на переговорах в Москве незримо присутствовала третья сторона - Германия. Гитлер тоже вел свою партию" (Советская внешняя политика 1917-1945 гг. Поиски новых подходов. М., 1992. С. 177).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»