«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 22%

         "Первые же 24 часа моего пребывания в Москве, - отмечал Дракс, - свидетельствовали, что Советы стремятся к достижению соглашения с нами". На встрече трех делегаций 15 августа начальник генштаба Б. Шапошников сообщил, что СССР готов выставить против агрессора в Европе 136 дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9-10 тыс. танков и 5-5,5 тыс. самолетов. Дракс докладывал в Лондон, что Советский Союз "не собирается придерживаться оборонительной тактики, которую нам предписывалось (ему) предлагать". В случае войны он намерен "принимать участие в наступательных операциях". Глава французской делегации генерал Ж. Думенк телеграфировал в Париж, что советские представители изложили план "весьма эффективной помощи, которую они полны решимости оказать нам". МИД Франции со своей стороны рекомендовал председателю правительства Э. Даладье "поставить условием этих (англо-французских) гарантий Польше советскую поддержку, которую мы считаем необходимой".
         Почему же за день до этих обнадеживающих - для непосвященных - оценок адмирал Дракс в кругу своих коллег изрек: "Я думаю, наша миссия закончилась"? Ответ, наверное, прост. "Демократы" не собирались сами дать Германии встречный бой, не удосужились в канун московских переговоров войти в контакт с Польшей на предмет ее сотрудничества с советской стороной и предоставления Виленского коридора на севере и Галицийского на юге, чтобы соединения Красной армии могли своевременно "непосредственно соприкоснуться с противником". Пришлось (по предложению Дракса) объявлять перерыв в переговорах до 21 августа, пока французы и англичане не обсудят с Польшей тему военного взаимодействия.
         19 августа генерал Ф. Мюсс и британский военный атташе в Варшаве три часа полемизировали с начальником генштаба Польши Стахевичем, который, кроме площадных ругательств в адрес СССР и его лидера, не придумал, что сказать. Доклад Мюсса побудил МИД Франции предъявить Беку ультиматум, после чего во второй половине дня 23 августа Варшава уполномочила главу французской военной миссии в Москве генерала Думенка заявить К. Ворошилову: "Мы убедились, что в случае совместной акции против германской агрессии не исключено (или возможно) сотрудничество между Польшей и СССР на подлежащих более детальному определению условиях...". Телеграмма в посольство Франции в Москве поступила утром 24 августа. Пакт о ненападении между СССР и Германией уже был подписан.
         Превратимся на мгновение в сверхоптимистов и возьмем за данность: Варшава спустилась с облаков на земную твердь и приняла бы советскую помощь. Как в реальности выглядела бы координация действий трех держав?
         Советские военные предлагали, применительно к развитию ситуации, выставить против агрессора мощную группировку до 70-100 % от уровня сил, выделяемых Англией и Францией. Войска трех держав должны были бы быть готовыми к сражению, начиная с 15-16-го дня объявленной мобилизации. А если бы англичане и французы ничего не отряжали и месяц, другой, третий избегали соприкосновения с агрессором?
         Допустим, делегациям Англии и Франции не удалось бы уклониться от фиксирования в конвенции потребного количества контингентов, а также районов и сроков введения их в действие. Как они выполнили бы подобные обязательства, если совершенно не готовились к этому? Московские переговоры не сопровождались проработкой в штабах Англии и Франции конкретных аспектов оперативного и стратегического взаимодействия с командованием РККА. В прикидках "демократий" не исключалось восточное издание ведения ими "странной войны" при германо-советском вооруженном столкновении.
         Догадывались ли в Лондоне и Париже, что для Гитлера летом 1939 г. критически важным было отнюдь не заключение с СССР пакта о ненападении, но срыв договоренностей трех держав о военном союзе? В отсутствие договоренностей Англии и Франции с Москвой, заявлял Гитлер, "я смогу разбить Польшу без опасности конфликта с Западом". Не случайно он ринулся в польский поход без скомпонованных планов операций на западном фронте.
         19 августа Риббентроп передал итальянскому послу Аттолико ответ на поступившее накануне послание Муссолини, которым германский союзник ставился в известность - Италия не готова к европейской войне. В ответе было спрессовано кредо Гитлера:
         - решение напасть на Польшу принято и пересмотру не подлежит;
         - польский конфликт останется локальным событием, поскольку Англия и Франция не рискнут напасть на "ось";
         - если эти державы все-таки окажут военную поддержку Польше, то для "оси" вряд ли представится лучшая возможность, чтобы свести счеты;
         - война, если даже она разрастется, будет ввиду превосходства "оси" скоротечной.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»