«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 19%

         Мотив прилива решимости Альбиона - "не защита отдельных стран, которые могли оказаться под германской угрозой, а стремление предотвратить установление германского господства над континентом, в результате чего Германия стала бы настолько мощной, что могла бы угрожать нашей (британской) безопасности" (протокол заседания правительства Великобритании). Постоянный заместитель министра иностранных дел А. Кадоган тридцатью годами позже признавал: Чемберлен "поставил себе дорожный знак. Он связал себя обязательствами, и в случае германского нападения на Польшу больше не могло быть мучительных сомнений и колебаний". Гарантии являлись, по выражению Кадогана, "ужасной игрой", ибо Лондон, как и Париж, не собирался воевать за Польшу в поле.
         Британские военные руководители доказывали, что "без немедленной эффективной помощи со стороны России поляки смогут противостоять германскому наступлению ограниченное время... Заключение договора с Россией представляется нам лучшим средством предотвращения войны... Напротив, при срыве переговоров с русскими возможно сближение между Россией и Германией". В чемберленовском табеле ценностей идеологическая чистота стояла выше военных предостережений и выгод.
         На смену британских дорожных знаков Гитлер ответствовал приказом готовить вторжение в Польшу. 3 апреля В. Кейтель поставил перед командующими вооруженными силами задачу - приступить к реализации плана "Вайс" так, чтобы операция могла начаться в "любое время, начиная с 1 сентября 1939 г.". Десять дней спустя, Гитлер утвердил окончательный вариант плана:
         "Политическое руководство считает своей задачей по возможности изолировать Польшу в данном случае, то есть ограничить войну боевыми действиями с Польшей.
         Усиление внутреннего кризиса во Франции и вытекающая отсюда сдержанность Англии в недалеком будущем могли бы привести к созданию такого положения.
         Вмешательство России, если бы она была на него способна, по всей вероятности, не помогло бы Польше, т.к. означало бы ее уничтожение большевизмом.
         Позиция лимитрофов (прибалты и Финляндия) будет определяться исключительно военными требованиями Германии.
         Немецкая сторона не может рассчитывать на Венгрию как на безоговорочного союзника. Позиция Италии определяется осью Берлин - Рим".
         Замечаем - 11 апреля Гитлер числил СССР среди противников. И, тем не менее, в середине апреля германским дипломатам давалась инструкция: при первом подходящем случае заняться тем, что фюрер назвал "инсценировкой в германо-русских отношениях нового рапалльского этапа". Повод дало обращение А. Мерекалова в МИД Германии с протестом ввиду чинившихся немецким командованием в Чехословакии препятствий выполнению фирмой "Шкода" советских заказов, выданных ей в апреле - июне 1938 г. До этого, еще 18 марта 1939 г., советская сторона зафиксировала, что не признает актов, объявлявших Чехословацкое государство несуществующим, а оккупацию Чехии германскими войсками и последующие действия Берлина квалифицировала как "произвольные, насильственные и агрессивные", нарушающие политическую устойчивость в Средней Европе и увеличивающие тревогу среди народов.
         Статс-секретарь Э. Вайцзеккер принял советского посла 17 апреля. А. Мерекалов не отразил в телеграмме в Москву концептуальные особенности речений собеседника. Между тем Э. Вайцзеккер, согласно немецкой записи беседы, установил взаимозависимость экономического обмена и тонуса политических отношений. Он дал понять, что Советскому Союзу не удастся выстраивать равные отношения с Германией и Англией, "ответственной за напряженность в Европе".
         Через месяц советник МИД Германии К. Шнурре известил советского поверенного в делах Г. Астахова (Мерекалов был снят с дистанции), что Берлин "положительно изучит" возможность оставления в силе на территории "протекторатов Богемии и Моравии" положений советско-чехословацкого торгового договора 1935 г. 20 мая немцы подняли уровень контактов. Посол Ф. Шуленбург запросился на прием к В.М. Молотову, возглавившему Наркомат иностранных дел. Молотов обошелся с послом жестко, приписав немцам желание использовать экономические переговоры в недостойных играх. "Полная сдержанность" - постановили в Берлине, пока русские сами не подадут сигнал. Москва безмолвствовала. Следующий шаг опять исходил от немцев.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»