«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         Однако, на Балканах прецедент современного моджахедизма, несомненно, явило мусульманское усташество, действовавшее под эгидой гитлеровцев в годы Второй мировой войны. И биография самого Изетбеговича образует живой мост между мусульманскими эсэсовскими дивизиями эпохи Второй мировой войны (боснийским "Ханджаром" и албанским "Скандербегом"), с одной стороны, и боснийским моджахедизмом последнего десятилетия XX века, облеченным в одежды "демоислама" и сотрудничающим с США в строительстве пост-ялтинского нового мирового порядка - с другой.
         Во время Второй мировой войны Изетбегович входил в фашистскую организацию молодых боснийских мусульман, был завербован в горнолыжную дивизию войск СС из добровольцев-мусульман, которая предназначалась для отправки на Восточный фронт. Он и сам занимался вербовкой, за что после войны был приговорен к трем годам тюремного заключения. Удивительная мягкость наказания объясняется особенностями послевоенной политики Тито, стремившегося снять угрозу дальнейших междоусобиц в Югославии путем, по сути дела, поголовной амнистии усташей - не лучший, как показало будущее, способ.
         К куда более длительному сроку (14 лет) Алия Изетбегович был приговорен за свою 60-страничную "Исламскую декларацию", где о Боснии говорилось, в частности: "Ислам вправе самостоятельно управлять своим миром и потому недвусмысленно исключает возможность укоренения чужой идеологии на своей территории". Тут не о мультикультурализме речь - тут открытое заявление идеологии, которая не могла не обрушить державшуюся в неустойчивом равновесии сложную систему отношений этнокультурных общин Боснии и Герцеговины и которую взяла за основу созданная в 1989 году Исламская партия, позже переименованная в Партию демократического действия. Именно она и получила большинство депутатских мест (86) на выборах в Скупщину Боснии и Герцеговины, состоявшихся 18 ноября 1990 года. Соответственно, 72 и 44 места получили также достаточно радикально национальные Сербская демократическая партия и Хорватский демократический союз. Все считавшиеся умеренными партиями, в том числе и партия Зульфикарпашич - Филипповича, в Скупщину не прошли, и первые трещины уже тогда начали глубоко раскалывать БиГ. Однако вплоть до конца 1991 года, то есть до официального признания независимости Словении и Хорватии, процесс в Боснии и Герцеговине развивался в тени событий сербско-словенской, а затем сербскохорватской войны.
         Уже 26 апреля 1991 года была сформирована Скупщина объединенных общин Босанской Краины, вопреки рекомендации Скупщины и правительства Боснии и Герцеговины воздержаться от подобных действий, а 24 июня в Баня-Луке был подписан договор о сотрудничестве Босанской Краины и САО Краины. Три дня спустя, 27 июня, в Босанском Грахове было объявлено об объединении Босанской Краины и САО Краины и обнародована Декларация, в которой подчеркивалось, что объединение сербов - непреложная задача.
         Несмотря на стремительно обостряющуюся обстановку в республике, Алия Изетбегович отказался от участия в состоявшейся 12 августа 1991 года в Белграде встрече высших представителей Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины, на которой была принята Инициатива но мирному и демократическому решению югославского кризиса. И уже к октябрю того же 1991 года стало ясно, что руководство ПДД и Скупщины Боснии и Герцеговины держит курс на сецессию. Это побудило лидера Босанской Краины Радована Караджича выступить в ночь с 14 на 15 ноября, когда вопрос о суверенитете Боснии и Герцеговины обсуждался в парламенте, с нашумевшим заявлением о том, что выбранный руководством Боснии и Герцеговины путь ведет в ад, в котором исчезнет мусульманская нация. Депутаты покинули зал заседаний.
         9 ноября 1991 года в сербских общинах Боснии и Герцеговины был проведен плебисцит, на котором сербы выразили желание остаться в югославском государстве.

* * *

         Ясно, что недоставало лишь искры, чтобы весь накопившийся горючий материал вспыхнул, и вот в такой-то раскаленной атмосфере Арбитражная комиссия (ее часто именуют комиссией Бадинтера, по имени руководителя этой группы председателей конституционных судов пяти европейских стран) делает роковой и вряд ли не преднамеренный шаг: она назначает "дедлайн" (то есть предельный срок) для обращения каждой из югославских республик в международные инстанции с просьбой о признании их независимости - 24 декабря 1991 года. Выбранная дата - сочельник западного Рождества - наводит на мысль о том, что столь циничным образом Запад, на языке мощных символов, обозначал, каким подарком является для него распад Югославии. Моя гипотеза выстроена не на песке: весь ход событий истекающего последнего десятилетия последнего века второго тысячелетия показал, что стратегия развернувшегося в эти годы мощного наступления Запада на Хартленд включала в себя весьма внимательное отношению к выбору дат, которому, очевидно, придавалось немаловажное значение.
         Что до Югославии, то ей решение комиссии Бадинтера уже несомненно сулило войну в Боснии, еще более кровавую и жестокую, нежели та, что только что с трудом была приостановлена в Хорватии. Говорят, будто даже Изетбегович заметил, что ему навязывают выбор "между лейкемией и опухолью головного мозга". Так это или нет - выбор был сделан, и соответствующая просьба Боснии и Герцеговины о признании ее независимости была направлена в условиях, когда не только боснийские сербы отказывались подчиниться Сараево, но и в Западной Герцеговине повсюду висели хорватские флаги. В условиях, когда республики уже захлестывали не только повсеместные локальные стычки, но и волны войны, идущей в Хорватии. Уже в конце 1991 - начале 1992 года произошли масштабные перестрелки в Мостаре и Босанском Броде - правда, еще сербско-хорватские, а не сербско-боснийские. Босанский Брод обменялся ударами со Славонским Бродом, расположенным как раз на противоположном берегу Савы, в Хорватии.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»