«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 25%

         Таким образом, очевидно, что Грузия намеренно стремится исказить картину происходящего для дезинформации общественного мнения о причинах своего разгрома в г. Гагра".
         Грузинские офицеры на встречах с журналистами с негодованием говорили: "У абхазцев появилась тяжелая бронетехника. По разрывам снарядов можно судить, что это танки Т-72 или Т-80". Разумеется, все это приписывалось российской стороне, будто бы снабжавшей Абхазию вооружениями. Однако до сих пор так никто и не представил ни документов, доказывающих это, ни даже сколько-нибудь внятной картины фактов такой передачи - тогда как передачу вооружений Грузии можно проследить едва ли не по дням. К тому же в Абхазии было много иностранных журналистов, которые не оставили бы без внимания соответствующие контакты между Российской армией и Абхазией, имей они сколько-нибудь устойчивый и систематический характер.
         Спорадические же передачи, если они имели место (чего категорически отрицать нельзя), вписывались в общий контекст быстро распухающего на всем постсоветском пространстве черного рынка вооружений, на Кавказе к тому же получившего огромные ресурсы, оставленные Дудаеву Советской армией. Довольно загадочным намеком прозвучало и выступление Тараса Шамбы на открывшемся 7 октября в селе Лыхны Первом всемирном конгрессе абхазо-абазинского (абаза) народа: "Мы можем сделать так, чтобы Тбилиси и Кутаиси превратились в Хиросиму и Нагасаки, но мы люди и этого не хотим делать".
         При этом, однако, вплоть до Гагринской операции невозможно было говорить о соизмеримости абхазского и грузинского потенциала. И только захват огромных военных трофеев в Гагре позволил уменьшить разрыв.
         Любопытная и очень выразительная подробность отмечает действия абхазской стороны в ходе гагринской операции: еще до наступления абхазы сформировали экипажи боевых машин, не имевшие техники. Захваченная боеспособная машина передавалась одному из экипажей и тотчас же вступала в бой. "Это позволило, - рассказывает очевидец, - поначалу выравнять силы наступавших и оборонявшихся, а потом довольно быстро создать перевес в технике на абхазской стороне". Уже к вечеру 1 октября абхазы освободили село Колхида и быстро продвигались к Гагре, что вызвало панику в грузинских частях, где пришлось даже применить заградотряды. Панический характер имели и грузинские бомбардировки, жертвами которых стало немало грузинских же солдат (это объясняют тем, что грузины бомбили с воздуха даже ведущие уличные бои подразделения, при минимальном расстоянии между противниками).
         Вошедшие в город части абхазского ополчения и КНК увидели следы ужасающего террора по отношению к гражданскому населению. В частности, в столь, наверное, еще памятном многим Жоэкварском ущелье были расстреляны и затем сожжены более 30 мирных жителей. Есть все основания полагать, что это зрелище, жуткие рассказы о преднамеренных поджогах абхазских домов, грабежах квартир, массовых пытках и изнасилованиях в определенной мере предуготовили ответный террор, объектом которого при освобождении Сухума стали грузины.
         Взятие Гагры позволило установить контроль над стратегически важной территорией, прилегающей к российской границе, наладить прямую связь с поддерживающими Абхазию народами Северного Кавказа и создать плацдарм для подготовки решающего наступления на Сухум. Это прекрасно понимал Э. Шеварднадзе, заявивший на митинге в Сухуме: "Гагра была и остается западными воротами Грузии, и мы должны ее вернуть".
         Но вернуть не удалось: в войсках Госсовета нарастали хаос и дезорганизация.
         Пoявились батальоны (зугдидский, хевсурский и т.д.) численностью, по словам государственного министра Грузии по делам Абхазии Гоги Хаиндрава, по 7-8 тысяч человек, управляемые самозванными полковниками. В Леселидзе (ныне Цандрипш) и Гантиади (ныне Гечрипш) Гия Каркарашвили пытался сформировать "Отдельную группу войск", однако это не помогло, и 6 октября абхазские части заняли оба населенных пункта, взяв под свой контроль абхазско-российский участок границы.
         11 октября было создано Министерство обороны Республики Абхазия, возглавившее процесс, аналогичный тому, что шел в Нагорном Карабахе, - перерастание народного ополчения в регулярную армию. Уступать совместному давлению России и ООН (с 14 октября в Гудауту, с целью принудить абхазское руководство к уступкам, прибыл заместитель Генерального секретаря ООН Антуан Бланки; 18 октября - делегация ОБСЕ во главе с Иштваном Дьярмати; 21 октября в Москве состоялась встреча между В. Ардзинба и министром иностранных дел России А. Козыревым, "человеком Шеварднадзе") Абхазия не собиралась, а решение стоявших перед ней задач требовало кропотливой и тяжелой работы, не обещавшей скорого успеха.
         Самой тяжелой проблемой, наряду с оккупацией большей части Абхазии и ее столицы, после освобождения Гагры была теперь жестокая блокада Ткварчала (бывшего Ткварчели). Блокадная цепь оказалась замкнутой по линии Гумистинского фронта, а две исторические части Абхазии - Бзыбская (Гудаутская) и Абжуйская (Очамчирская) были pазъединены. Первая попытка прорыва фронта была предпринята 5 января 1993 года. Подразделения Вооруженных Сил Абхазии форсировали участок в нижнем течении Гумисты. На небольшом плацдарме левобережья удалось закрепиться, но ненадолго, и позицию пришлось оставить. Неудача повторилась и в марте, а тем временем Ткварчал на глазах у равнодушного мира (включая Россию) повторял, в масштабах абхазо-грузинской войны, судьбу Ленинграда.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»