«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 91%

         Она не знала, что отвечать, путалась, и они снимали её.
         Мы с Даной однажды подходили к даче, когда взволнованная Елена Фёдоровна встретила нас у калитки: "В доме корреспонденты. Телевидение". Я свернул в рощу, побродил, пообдумал, что к чему, только потом вошёл в дом. Телевидение уже успело заснять не только Дану, но и её мать, и без того вконец расстроенную. У нас разговор вышел недолгий, поскольку меня вызывал наш новый руководитель, исполняющий обязанности председателя Комитета госбезопасности Иваненко. Журналисты тоже помчались вслед за мной и успели переговорить с Иваненко раньше меня.
         - Вы будете с Медведевым беседовать или вести допрос? Как со свидетелем или как с обвиняемым?
         - Конечно, беседовать. Конечно, как со свидетелем. Но даже и беседы с новым руководством КГБ у меня практически не было.
         - Извините, - сказал Иваненко, - у меня вопросов к вам нет. Но вами интересуется прокуратура. Поезжайте прямо сейчас.
         Журналисты, фотокорреспонденты, телевидение всем скопом поехали за мной и в прокуратуру, но там их не пустили.
         Заместитель прокурора России Лисов встретил меня уважительно, поздоровались за руку. Следователь задавал вопросы: о приезде группы ГКЧП, о разговорах в Форосе, моём отъезде. Лисов записывал ответы. Говорили около получаса, не более.
         Спустился вниз - всё та же бесцеремонная компания тележурналистов ждала на выходе.
         Ещё дважды вызывали меня в прокуратуру. Вопросы всё те же - "о событиях и фактах 18 августа в Форосе", но более подробные - по часам, по минутам. Следователи держали себя чрезвычайно корректно.
         Потом телевидение показало эту передачу. И показали Данину маму, что-то она там бормочет... Старая женщина увидела это всё, она так нервничала. В сентябре у неё случился обширный инфаркт миокарда. В январе 1992 года мы её похоронили...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»