«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 89% |
Плеханов взял лист бумаги, ручку, сел писать.
- У меня вещи на пляже, - сказал я.
- Пришлют. Три минуты на всё.
Я собирал то, что было под рукой, а он писал приказ. Вошёл Болдин:
- Поехали!
Плеханов:
- Сейчас. Один момент.
Он протянул мне письменный приказ.
- На, ознакомься.
Арест - не арест? Оружие не отобрали. Я достал из сейфа пистолет и подвесил его на ремне. У выхода из дома увидел доктора.
- Не поминайте лихом. Будьте здоровы.
Конечно, мои начальники хорошо понимали, что оставить меня на даче нельзя, на сговор с ними я бы никогда не пошёл, продолжал бы служить президенту верой и правдой, как это было всегда. Это значит, что я обязательно организовал бы отправку Михаила Сергеевича в Москву, не говоря уж о налаживании связи со всем миром, повторяю, и экипажи дежурных самолёта и вертолёта, и все наличные силы на территории дачи подчинялись мне.
Могу поставить себе в достоинство: мои шефы, зная меня хорошо, даже не пытались войти со мной в сговор.
Выехали на трёх "Волгах". На заднем сиденье возле меня сидел Плеханов, впереди - начальник крымской "девятки" полковник Лев Толстой. По дороге ни с кем не обмолвился ни словом.
В Бельбеке подошёл ко мне Шенин:
- Чего такой грустный-то?
- А чему радоваться? Вас никогда не арестовывали?
Он заулыбался:
- Да брось ты.
Я отошёл в сторону, один - ото всех. Состояние идиотское. Душила обида. Меня подставили, предали. Всё делали за моей спиной и ничего мне не объяснили. Компания прибывших держалась вместе, по-прежнему беседовала спокойно, во всяком случае внешне. Теперь ко мне подошёл Бакланов, и разговор повторился почти дословно.
- Чего грустишь-то?
- А чему радоваться?
- Да мне тоже, знаешь, неприятно... - сказал он неожиданно вполне по-человечески.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»