«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 66%

         Из глаз Рейгана потекли слёзы. Да, он плакал. Я смотрел и не верил. Он сел в машину и уехал.
         Встреча была провалена. Михаил Сергеевич шёл тогда, в Рейкьявике, на пресс-конференцию, как на гильотину.
         - О чём сейчас говорить? - подавленно спросил он сам себя.
         Но, увидев множество журналистов, направленные на него теле- и кинокамеры, Горбачёв преобразился, в нём словно взыграл бойцовский дух. Он говорил об оставшихся возможностях, о перспективах, о взаимном понимании глав двух великих держав так, что даже у опытных журналистов сложилось мнение - польза от встречи всё же была.
         С особенным уважением относился Горбачёв к Президенту Франции Миттерану, как к гибкому и тонкому политику, просчитывающему варианты на много шагов вперёд. Встреч с Миттераном он ожидал с интересом, готовился к ним особенно тщательно и потом вспоминал: "С ним беседовать - одно удовольствие".
         К большим политикам относил Горбачёв и премьер-министра Италии Д. Андреотти.
         И, конечно, Маргарет Тэтчер. В своё время Горбачёв получил международное признание именно после удачного визита в Англию, это было ещё до избрания его Генеральным секретарём. Кажется, оба они заранее знали ответы на вопросы друг друга, как опытные гроссмейстеры пропускали в разговоре промежуточные ходы, и даже если каждый оставался при своём мнении, они удовлетворялись гроссмейстерской ничьей.
         И во времена Брежнева внешняя политика опережала внутреннюю, пусть и проявлялась иногда с обратным знаком.
         Работы охране стало больше, чем при Брежневе, а главное - служба стала труднее, напряжённее. Но никто не только не роптал, но, кажется, делали всё в охотку. Грех было жаловаться, глядя на Генерального.
         У меня забот прибавилось едва ли не вдвое. Если раньше я как первый заместитель начальника охраны дежурил через день, то теперь как начальник - ежедневно. И вся ответственность - только на мне. Тяжело было не только тогда, когда Генеральный трудился, но и когда отдыхал. 38 дней его отдыха - 38 дней моего постоянного бдения при нём. Если бы мог взять с собой в Крым жену, хотя бы ненадолго, было бы полегче. Но это исключалось: я находился в служебной командировке с обычными, как у всех, суточными - 2 рубля 60 копеек, и с необычной, как ни у кого в стране, ответственностью.
         Бывали дни, когда я ненавидел и море, и солнце.
         Кроме чувства восхищения и гордости за своего подопечного возникала ещё в ту пору и обычная человеческая жалость к нему. Вдруг оказывалось, что его работа не даёт результатов. Так, готовясь, например, к очередному пленуму, он тщательнейше переделывал подготовленный ему доклад, обсасывал каждое слово. Как типичный партийный функционер, воспитанный и выросший в недрах советской системы, он привык к тому, что доклад каждого Генерального на любом пленуме взахлёб хвалила потом вся страна, все газеты цитировали абзацы из него аж до следующего очередного пленума. Теперь же лишь на другой день о пленуме сообщали газеты. Более того, если потом и вспоминали о докладе Генерального, то довольно критически. В основном, ругались хозяйственники: "Прошёл пленум, он ничего не дал".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»