«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 90%

         Занимаясь первой папочкой, мы не успели просмотреть вторую - моя коллега торопилась. Мы лишь открыли её и убедились, что там находится рукопись, листов на сто - сто пятьдесят. Меня также время поджимало - уходил последний автобус. Да и впечатление от рукописи при её беглом просмотре не хотелось портить. И стоически терпел.
         В пятницу, это уже через день после встречи с первой папочкой, я снова был в столь интересующем меня домике. К этому времени, как я понял, Валентина Николаевна уверовала в мою искренность в работе над бумагами по "делу" и оставила меня в домике одного.
         Бегло просмотрев папочку с рукописями, я понял, что это был своеобразный комментарий к изданным на Западе "Запискам Пеньковского". Первые страницы рукописей начинались с выписок из книги "Шпион, который спас мир" в части, касающейся подготовки "Записок" к изданию под "редакцией" ЦРУ и СИС. Отдельно на листочке была сделана выписка такого содержания: "Мемуары содержат весьма глубокий анализ характера Пеньковского и мотивы, которыми он руководствовался, а также массу самой разнообразной информации о советских взглядах...".
         К этой выписке из "Записок" Олег Владимирович сделал пометку, подчеркнув слова: "характер", "мотивы", "взгляды". А на полях добавил: "Это их понятие наших мотивов, которые они хотели бы видеть, и мы помогли им увидеть их. Как и Гитлер, они просчитались в главном: народ не хочет "американского образа жизни". Ему ближе понятие "коллективизм". Примеры? Гражданская война, война, восстановление!" Значит, Олег Владимирович не поверил, что коллективизм нашего народа был разрушен в восьмидесятых-девяностых годах?!
         Меня волновал вопрос: что он взял за основу своей рукописи? В его трактовке? И я пошёл в его кабинет - комнату метров на восемь. Хотелось почувствовать душу человека через вещи, его окружавшие.
         Над столом висела карта фронтов в годы войны со стрелами в глубь Европы и Германии. Булавками с флажками, видимо, обозначался боевой путь его дивизии и самого Олега Владимировича. Рядом с картой его фотография в группе участников войны, возможно, где-то в начале сорок третьего года - погоны у всех ещё топорщились от новизны.
         Стол небольшой, но выделки старой, массивный. На столе - ничего лишнего - простой глиняный кувшинчик с ручками и карандашами. Старая стеклянная чернильница фигурного литья с засохшими чернилами. Камень белого известняка с веретенообразной ракушкой в нём. На стене слева, в проёме между полками, старинные карманные часы, возможно, ещё дореволюционного времени. Кресло деревянное с овальной удобной спинкой и подлокотниками.
         Книги на полках: о войне - мемуары и записки, Шолохов, Евгений Долматовский ("Автографы Победы"), другие. Отдельные томики Симонова, включая его солдатские мемуары. Между книгами я увидел фотографии - это были снимки жены и дочерей. Видимо, он не решался выставлять их напоказ - здесь бывали люди и лишние расспросы ему были ни к чему.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»