«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 47%

         Наибольшую безоговорочность в предательстве Пеньковского вызывают сведения, которые он передавал на Запад. Однако более глубокий взгляд на их содержание говорит, что эти сведения были малоэффективны. Они, в частности, подтверждали уже известные данные - о ракетах на Кубе или о размещении некоторых баллистических ракет в СССР, обнаруженных американским спутником-шпионом. Разница в информации в несколько дней поднимала престиж агента и усиливала доверие к его информации. Это была тонкая дезинформационная работа.
         Известно, что практика маскировки в нашей армии (у нас были даже специальные войска) в год Карибского кризиса была на высоком уровне. Снимки наших ракетных позиций, сделанные с самолёта-шпиона У-2, выглядели навязчивой демонстрацией, составной частью "блефа" - "мы тайно завезли ракеты, и вот они здесь - давайте торговаться..." Эти позиции были показаны с намеренно демаскирующей целью. Зачем?
         Снимки и "информация" Пеньковского выполнили своё назначение - доверие спецслужб Запада к агенту возросло, и Пеньковский выиграл как дезинформатор.
         Следующий аспект - проникновение в планы противника. Пеньковский многократно (6 раз) возвращался в беседах с "коллегами" из СИС и ЦРУ к одной и той же идее - "дайте мне портативный ядерный заряд для уничтожения важных стратегических объектов в Москве". Но именно в это время нашими военными конструкторами боеприпасов велись работы по поиску возможностей создания малых атомных зарядов - мин, торпед, снарядов (об этом я знал не понаслышке, а как инженер морской артиллерии и по боеприпасам). В этой связи упреждающая практика работы госбезопасности страны должна была предусмотреть возможность провокации с "ядерными зарядами" на территории СССР, если таковыми противник располагал.
         В этом случае Пеньковский выступал нашим информатором об интересах Запада, потому что советская сторона знала о зловещих американских планах, предусматривающих упреждающий ядерный удар по Советскому Союзу.
         И наконец, ещё один аспект. Связь с Алексом на территории Союза была организована западными спецслужбами с вопиющей безграмотностью, граничащей с пренебрежением к безопасности работы со своим агентом. А ведь Пеньковский был профессионалом - военным разведчиком ГРУ. И при этом, с точки зрения подставы, он мог выступать как компрометирующее западные спецслужбы лицо, ибо последующая демонстрация на суде его операций по связи, например, с Винном, показала глубочайший непрофессионализм тех, кто его курировал со стороны англичан и американцев. Но этого не должно (и не могло) быть! И потому напрашиваются два вывода: Пеньковский в "играх в разведку" с Винном задался целью задокументировать их "конспиративные" отношения, а Запад в подобной ситуации на грани провала "списывал" агента со счетов для придания ещё большего веса ему в глазах своих правительств как ценному источнику информации в СССР.
         И всё же главное, на что нельзя не обращать внимание, учитывая близость "дела" к Карибскому кризису, - это совпадение в двух плоскостях: Куба и "щит".

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»