«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 10%

         После поражения армии вторжения на Плая-Хирон (3000 наёмников против 300 000 кубинцев) в апреле 1961 года советская разведка стала получать данные о подготовке американской стороной новой группы наёмников для очередного вторжения. Такие сведения поступали до конца 1961 года.
         Разведка отслеживала признаки подготовки широкомасштабной военной операции против Кубы: усиление воздушной разведки территории острова и активизация там агентурной разведки. В преддверии Карибского кризиса США осуществляли тактику запугивания, которая являлась составной частью их военной доктрины во всё послевоенное время. Маршал А.М. Василевский, известный полководец времён Великой Отечественной войны, в своих мемуарах писал: "От враждебной политики соседнего государства до войны нередко бывает "дистанция огромного размера". Именно такую тактику применили американцы в Кубинском кризисе.
         Как говорилось ранее, угроза применения силы вообще и ядерного оружия в частности находится на постоянном "вооружении" американских стратегов и по сей день - военных и политиков. Но особенно ядерный шантаж проявился в преддверии Карибского кризиса, пройдя красной нитью в политике США в отношении СССР.
         Госсекретарь США (1953-1959) Джон Фостер Даллес ещё в 1950 году, будучи министром обороны США, сформулировал принцип "балансирования на грани войны": "При невыгодном для американского империализма развитии ситуации в решимости США пойти на риск войны никто не должен сомневаться. Если противник подумает, что мы не решимся занять рискованную позицию, тогда может начаться катастрофа".
         Впоследствии американские военные теоретики развили этот тезис, предложив "умение манипулировать угрозами". Затем были концепции "серии угроз", "действий у красной черты", "контролируемая эскалация" с её 40 ступенями угроз, наконец, "потенциальное безрассудство" и "разумное безрассудство". Причём весь этот набор угроз должен был служить достижениям политических целей.
         Опираясь на полученные от разведки сведения, советская сторона понимала, что при таком поведении противника отличить его реальные приготовления к внезапному удару весьма трудно от военно-политического шантажа. Более того, прослеживались элементы "кризисной дипломатии", которые также входили в набор американского искусства принуждения противника с помощью "системы угроз".
         Случилось так, что Карибский кризис в большой степени оказался контролируемым обеими сторонами - американской и советской. Возможно, сами того не предполагая, советский и американский лидеры заняли в сложной ситуации фактического ракетно-ядерного противостояния разумную позицию, сформулированную ещё древнекитайским полководцем Сунь-цзы: "Кто не умеет считать ущерб от войны, тот не может понять её выгоды".
         Конечно, Советская страна военных действий не хотела и не могла хотеть. Со стороны советского руководства действия вокруг Кубы и в период Кубинского кризиса были, конечно, шантажом, но собственного "разлива", - хотя и с далёкой перспективой, но в пользу СССР и стран всего соцлагеря. Зачем Советскому Союзу был нужен такой шантаж? Вот об этом, точнее, о триедином эффекте от реализации задумок советской стороны и пойдёт дальнейший разговор. Уже после исчезновения угрозы военного конфликта советский лидер Никита Хрущёв в послании президенту Джону Кеннеди в дни Карибского кризиса признавался, что победил разум. Но ради чего нужно было так рисковать? И казалось бы, ответ лежит на поверхности...

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»