«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 84%

         Почему именно такой вариант?! Ведь они же прекрасно знали об особой ущербности операций вторжения! Сами же, правда, якобы предупреждали об этом Ворошилова. В начале февраля 1934 г. они написали в докладной записке на имя Ворошилова, что "опыт показывает... Та сторона, которая не будет готова к разгрому авиационных баз противника, к дезорганизации систематическими воздушными нападениями его железнодорожного транспорта, к нарушению его мобилизации и сосредоточения многочисленными авиадесантами, к уничтожению его складов горючего и боеприпасов, к разгрому неприятельских гарнизонов и эшелонов быстрыми действиями межсоединений... сама рискует подвергнуться поражению" (Тухачевский и Уборевич - Ворошилову, 10 февраля 1934 г. // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 400. Л. 123-125).
         Ведь суть вредоносности "концепции пограничных сражений" состояла в следующем. Прикрытие собственных границ методом немедленного встречно-лобового вторжения/контрблицкрига должно было реализовываться не только заранее созданными фланговыми группировками. Прежде всего оно должно было реализовываться при ставке на статический фронт узкой лентой при сверхнизкой оперативной и линейной плотности сухопутных войск на остальной, и ведь большей же, части границы! В таком случае большая часть войск находится, в прямом смысле слова, в состоянии крайней неустойчивости именно с точки зрения обороны и прикрытия границ. И малейший внезапный удар, тем более нанесенный концентрированными силами, автоматически привел бы к невообразимо кровавой трагедии. Содержание упомянутой записки не оставляет ни малейшего сомнения в том, что Тухачевский и Уборевич не только прекрасно понимали ущербность своей концепции, но и навязывали высшему военному руководству СССР идею инициативного начала войны, то есть чтобы СССР выступил в ипостаси агрессора?!
         То есть навязывали вариант не только немедленного встречно-лобового вторжения/контрблицкрига, сиречь по факту уже свершившегося нападения, но и превентивного вторжения на чужую территорию ради якобы упреждения мобилизации и последующего разгрома противника. При практически абсолютной аналогичности систем подготовки, что к превентивному вторжению/блицкригу, что к немедленному встречно-лобовому вторжению/контрблицкригу по факту уже свершившегося нападения, войска двух готовящихся к вооруженному столкновению государств находятся, еще раз особо подчеркиваю это, в состоянии крайней неустойчивости именно с точки зрения обороны. Потому как у обоих, при заранее созданных фланговых группировках, ярко выражена ставка на статический фронт узкой лентой, в том числе и при сверхнизкой оперативной и линейной плотности войск на большей части линии грядущего вооруженного столкновения. И в этом случае все зависит от того, кто первым нанесет удар. Но нанесший первым удар немедленно получает фактически тотальное стратегическое преимущество и имеет практически все шансы вдребезги раздолбать приграничную группировку противника, на которого напал (что и произошло у нас 22 июня 1941 г.).
         Вот и попробуйте теперь понять следующее. Почему "стратегу" взбрело в голову выдумать такое именно тогда?! И почему по времени это должно было точно совпасть не только с принятием Верховным командованием стратегии блицкрига, но и с первым директивным письмом Троцкого, которое, по характеристике того же К. Радека, "надо рассматривать как толчок для пораженческой тактики"?! Более того. Почему это должно было уложиться в канву письма, в котором, по словам все того же Радека, "по существу речь шла об ускорении войны, как желательном условии прихода к власти троцкистов"?! И, наконец, кто бы объяснил причину поразительно "нежной заботы" германского военного ведомства о советском маршале М.Н. Тухачевском?! 29 июня 1936 г. Министерство пропаганды Геббельса почему-то запросило у военного ведомства Третьего рейха материалы досье на бывшего военнопленного Первой мировой войны подпоручика Тухачевского. Судя по всему, Геббельс вознамерился провести какую-то пропагандистскую акцию по компрометации Тухачевского - в тот период времени высшее нацистское руководство билось в тисках неразрешимой задачи, "как бы разрушить едва только ратифицированный франко-советский договор о взаимопомощи в отражении агрессии, увязанный с симметричным советско-чехословацким договором".
         Военное министерство прекрасно поняло смысл запроса и 8 июля 1936 г. ответило следующее: "В связи со вновь вскрывшимися обстоятельствами штрафная карта лейтенанта Тухачевского выдана быть не может, поскольку персональные нападки на Тухачевского сейчас неуместны"! (Bayer. Hauptstaatsarchiv Muenchen, Abt. Kriegsarchiv, Gerichtsbestand stellv. II. Brig. N119/1 von 1917 "Abtschrift"). Что это за "вновь вскрывшиеся обстоятельства", почему "персональные нападки на Тухачевского", по мнению военного министерства, "сейчас неуместны"?! При этом следует иметь в виду, что военный министр Бломберг, санкционировавший такой ответ, во-первых, сам был настроен против Гитлера и входил в круг германских заговорщиков из числа генералов, а во-вторых, он еще с 1928 г. точно знал, что Тухачевского уже тогда "подозревали в руководстве движением по гос. перевороту" (Blombergs P. Privates Archiv. "Reise des Chefs des Truppenamts nach Russland" (August/September, 1928). S. 14-16, 46). Надо полагать, что едва ли возникнут какие-либо препятствия для формулирования истинного ответа на поставленные вопросы.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»