«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 52%

         Трудно сказать, отдавал ли себе отчет Борис Андроникашвили в том, что он написал, однако то, что он написал - суть прямого свидетельства того, что его отец накатал эту повесть по заказу и, более того, этот заказ сохранял свою силу в течение многих десятилетий. Иначе что должно означать тотальное совпадение деталей и даже реплик в мемуарах, которые были изданы уже после смерти Сталина?! Конечно, сынок и не мог написать по-иному, иначе пришлось бы открыто признавать, что папаша был в услужении у злейшего врага России - Троцкого. Впрочем, не беда, что он сделал половинчатое признание.
         До уровня 100%-й исторической правды его признание довел крупный партийный работник, а затем редактор газеты "Известия" и журнала "Новый мир" Иван Михайлович Тройский, который на старости лет вспоминал: "Содержание "Повести непогашенной луны", по словам Пильняка, было ему подсказано троцкистами - А.К. Воронским, К.Б. Радеком и В.В. Полонским. Последний напечатал ее, не согласовав с двумя редакторами - И.И. Скворцовым-Степановым и А.В. Луначарским. Этой повестью троцкисты намеревались нанести удар по руководству партии. Частично это удалось. По поводу этой повести я беседовал с Радеком и Воронским, ссылаясь на устное заявление Пильняка в разговоре со мной. Оба они подтвердили правильность заявления Пильняка. Я назвал повесть Пильняка идеологической диверсией" (Млечин А. Русская армия между Троцким и Сталиным. М., 2002. С. 412).
         Последующее поведение Пильняка свидетельствует о том, что он понимал, что натворил. В момент публикации он смылся из СССР в Китай. А что ему было делать в Китае? Ведь не синолог же он и даже не сотрудник спецслужб или Коминтерна. Разве что отсидеться, пока в Москве Гнев не пройдет. А гнев, мягко говоря, был очень даже не маленький. Было принято постановление Политбюро от 13 мая 1926 г. насчет Пильняка и его подлого опуса. Между тем, чтобы выехать в Китай и уже в мае прочитать там свое произведение, он должен был самое позднее в марте - апреле сдать готовую рукопись в редакцию журнала - это во-первых; во-вторых, он должен был заранее подать все документы на выезд, получить китайскую въездную визу, не говоря уже о том, что он мог направиться туда только от какого-нибудь ведомства СССР, ибо по-другому тогда за границу не выезжали. Какого ведомства? Кто и как конкретно, помогал ему в этом, не говоря уже о другом - а зачем? Ведь Пильняк не был, подчеркиваю, хотя бы даже начинающим синологом, чтобы его отправлять в Китай, тем более в столь срочном порядке.
         Кстати говоря, очевидно, в том числе и из-за этого признания тоже, на Пильняка впоследствии скоординированно "наехали" сам "буревестник революции" A.M. Горький и зарубежная сионистская пресса. Совершенно внезапно, 24 июня 1931 г., Пильняк-Вогау попал "под обстрел" самой "тяжелой артиллерии", что тогда имелась в писательской среде СССР. В опубликованной в тот день на страницах "Известий" статье "Об антисемитизме" Горький лично "припечатал" Бориса Андреевича, обвинив его в "...пассивно-толерантном отношении к крайним проявлениям антисемитизма". История практически мгновенно приобрела всемирный масштаб - Пильняк-Вогау в то время находился в США. Существовавшее тогда в Москве отделение Еврейского телеграфного агентства мгновенно направило депешу в Нью-Йорк с соответствующей информацией.
         Уже на следующий день - 25 июня 1931 г. - эту "информацию для заграницы" перепечатала сама "Нью-Йорк таймс", что в те времена было большой редкостью. А 5 июля скандал приобрел такие масштабы, что Пильняк-Вогау был вынужден подать письменный протест против выдвигаемых в его адрес обвинений в антисемитизме, в котором он попутно выражал свое "восхищение еврейским народом" и сообщил, что его бабушка тоже была еврейкой. Тут он слегка приврал. В действительности он происходил из рода обрусевших немецких колонистов, поселившихся в России еще во времена Екатерины II. В том, что это была специально и блестяще проведенная пропагандистская акция влияния, - никаких сомнений нет.
         Внезапность мощнейшего пропагандистского залпа "из орудия главного калибра" - статья Горького в главной государственной газете, четкая координация во всемирном масштабе, бешеная скорость проведения операции, изумительно точная стыковка "технологических этапов" операции, в том числе и смысловых оттенков - все это достойный глубокого изучения "почерк" еврейских организаций при проведении пропагандистских акций. Но вот ведь в чем суть дела. Борис Андреевич Пильняк-Вогау (1894-1937) ничем особенным не прославился. И если бы не эта повесть 1926 г., никто бы даже и не вспоминал о том, что был такой писатель. Повод же, из-за которого появились обвинения Горького - между прочим, он подводил Пильняка под статью УК, ибо тогда в СССР была предусмотрена уголовная ответственность за антисемитизм, - вообще вызывает недоумение.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»