«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 91%

         На таком фоне сугубо милитаристское предложение Тухачевского, прими его Кремль (а скрыть такую программу было бы нереально), давало бы прямые козыри всему Западу обвинить СССР в развязывании гонки вооружений, а учитывая, что Германия уже была де-факто уравнена в военной сфере со странами-победителями и система военного контроля с нее уже была снята, то это и ей дало бы серьезные козыри развернуть с помощью того же Запада гонку вооружений. Учитывая, что в предложении Кэллога вообще ничего путного для дела мира не предусматривалось, "красный милитаризм" Тухачевского мог спровоцировать тот же Запад на использование вооруженной силы в целях якобы устранения такой милитаристской угрозы, тем более что идейно, в моральном плане Запад готов был разобраться силой с той же Москвой.
         И что тогда? Армии еще толковой нет, индустрии нет, хлеба нет, крестьянство жестко выступает против государства, оппозиция агрессивно и методично разворачивается по определенному "боевому плану, международная обстановка накалена до предела - и вооруженное нападение Запада на СССР!
         Вот что в себе таило, казалось бы, лишь только внешне неумное предложение начальника Генштаба Тухачевского - даже по количеству вкратце затронутых аспектов очевидно, насколько все было сложно, запутанно и перепутанно. А "Виктор Суворов" здесь со своими военно-арифметическими подсчетами!
         Куда легче теперь обстоит дело с предложением от января 1930 г. Вновь демонстрируя, на первый взгляд, полную неадекватность, "стратег" предложил в мирное время создать армию из 260 стрелковых и кавалерийских дивизий, 50 артиллерийских дивизий, 225 пулеметных батальонов, 40 тысяч самолетов и 50 тысяч танков. Половина, если не более, вышеуказанных разъяснений годна и в этом случае, однако же напомним главное из сути положения 1930 г. Ведь это был самый разгар коллективизации, когда подавляющая часть секретарей партийных организаций на местах как по команде перешла к жесточайшему насилию на деревне, откровенно провоцируя гражданскую войну в стране. И вот в такой обстановке "стратег" предложил призвать в армию несколько миллионов до крайности озлобленных крестьян?! Зачем?
         Никакого иного ответа, кроме как прямого расчета повернуть с их помощью оружие против центральной власти - нет и быть не может! Хотя бы потому, что уже в 1930 г. в отношении Тухачевского пошла волна сообщений о вынашивавшихся им планах военного переворота в стране.
         ...Арестованный по спровоцированному, в т.ч. и Тухачевским, делу "Весна" (против бывших царских офицеров и генералов, служивших в то время в РККА) военный историк Какурин на допросе 26 августа 1930 г. показал, что как до XVI съезда ВКП(б), так и на одной из встреч со своими сторонниками после него, "Тухачевский выдвинул вопрос о политической акции, как цели правого уклона и перехода на высшую ступень, каковая мыслилась как военная диктатура, приходящая через правый уклон".
         И хотя все "уклоны" при рассмотрении той давней истории конечно же важны, тем не менее сосредоточимся на главном вопросе: как должна была соотноситься идея об установлении военной диктатуры с предложением о срочном наборе в армию нескольких миллионов до крайности озлобленных крестьян. Ни о чем, кроме как о наличии замысла о военном перевороте, это не свидетельствует! Это, конечно, чудо, что армия в целом тогда не сдетонировала в ответ на вынужденно насильственную коллективизацию. Но это чудо объясняется прежде всего тем, что в армии в то время не было должного количества "горючего материала", способного сдетонировать в мгновение ока - вот "стратег" и решил, по методу Троцкого, добавить "взрывчатки" в военную сферу!
         Более того, уже в 1937 г., бывший генеральный консул СССР в Париже Н.И. Кузьмин на допросе признал следующее: "1 ноября 1930 года был в Ленинграде на квартире М. Тухачевского и обедал у него. Эту дату я помню хорошо.
         Беседуя с ним, я информировал его о встречах с Сувориным в Париже.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»