«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 54%


         Скорый поезд на Ленинград. Отдельное купе. В Ленинграде нас встретили и отвезли в гостиницу. Побродили по городу моей юности. Ленинград, Ленинград! Здесь я проучился четыре года в Институте иностранных языков КГБ СССР. Здесь я впервые надел курсантскую форму, которая, как оказалось, увы, была не столь привлекательна для многих людей, пострадавших от репрессий (а в Ленинграде их было немало): фуражка с малиновым околышем и яркой небесно-голубой тульёй. Хотя точно такую же форму носили не только мы, гэбэшники, но и внутренние войска, и безобидные пожарные, под которых маскировались мы, хотя пожарного училища в городе не было.
         Помню на первом курсе, на вечере отдыха в Академии лесного хозяйства, познакомился с приглянувшейся мне студенткой. Весь вечер мы с ней танцевали, тепло расстались, договорились о встрече, но на свидание она не пришла. Не без труда отыскал её адрес. Жила она с матерью и братом в полуподвальном помещении. Дома была только её мать, усталая женщина с натруженными руками, которая буквально остолбенела, увидев меня. Она не отрываясь смотрела, но не на меня, а на мою фуражку. И в глазах её был и страх и какая-то отрешённость. Она обрела дар речи лишь тогда, когда разглядела наконец курсантские погоны на моих плечах. Девушки дома не было. В комнату в это время, запыхавшись, вбежал парень лет восемнадцати, по-видимому, брат девушки. Вот в его-то глазах страха не было. Но было внутреннее напряжение, явная неприязнь, возможно - ненависть. Пообщавшись всего две-три минуты, подивившись их неприветливости, я ушёл, попросив, чтобы девушка, если её не затруднит, дала о себе знать. Старушки, сидевшие во дворе на скамейке, смотрели на меня во все глаза. Через неделю получил коротенькое письмо, в котором девушка просила не искать с ней встреч, объясняя это тем, что мы совершенно разные люди, что нам-де не судьба, что лучше сразу же разрубить "гордиев узел". Какой ещё "узел"? Почему мы разные, если мы, собственно, ещё ни разу не встречались, если не считать вечера на танцах, где познакомились. В тот вечер она танцевала в самодеятельности и выглядела очень эффектно. Лишь много лет спустя я понял, отчего наша форма вызывала у многих людей ужас и неприязнь: шёл 1952 год. В Ленинграде и по всей стране катился очередной вал сталинских репрессий. Вполне возможно, что и отец девушки был репрессирован. Мы, курсанты, как и многие советские люди, тогда ещё не знали, каких чудовищных размеров достигли репрессии в тридцатые и послевоенные годы. Нас в такие дела не посвящали. А если и возникали вопросы, то ответ был один: "Так надо! Не задавайте лишних вопросов!"

         Как с боями шёл в Берлин солдат, да-а,
         Время песне прогреметь, прогреметь.
         Много песен можно петь подряд, да-а,
         Всех не спеть,
         Да всех не спеть,
         Да всех не спеть.

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»



 
?-¤?Єб жЁвЁаRў -Ёп Locations of visitors to this page Rambler's Top100