«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 16%

         В письме ко мне доктор Г. сообщал, что Шейла огорчалась по поводу того, что тело матери долго оставалось в открытом склепе, он описал и другие обстоятельства, вызывавшие у Шейлы тревогу и печаль. В своем дневнике Шейла писала, что в 1991 году доктор Г. предупреждал ее, что в некоторых случаях гипноз может быть полезен, однако на него не следует полагаться как на средство получения достоверной информации. Сведения, сообщаемые пациентом под гипнозом, могут отражать его фантазию либо преображенный опыт прошлого. Во время сеансов гипноза и консультаций главное место отводилось обсуждению печальных впечатлений, связанных со смертью матери Шейлы, ее похоронами. Когда речь заходила о снах, врачи опирались на сугубо материалистические доводы, старались убедить Шейлу в нереальности снов и таким образом притупить ее страхи. Во время лечения Шейла, по ее словам, никогда не чувствовала себя в безопасности. В мае 1992 года ей было прописано лекарство, которое должно было избавить ее от тревоги, а в июне - другой антидепрессант, который ей надлежало принимать на ночь. Она принимала оба препарата вплоть до начала августа. По мнению Шейлы, доктор Г. продолжал связывать ее сновидения с депрессией. В своем письме ко мне доктор Г. написал, что гипноз, по-видимому, не позволил выявить достоверную информацию и ему не удалось ответить на труднейший вопрос, является ли Шейла жертвой заблуждения или в ее состоянии проявляются глубоко укоренившиеся религиозные представления. Доктор Г. написал, что ему известен тот "интерес, который я проявляю к пациентам, сообщающим о событиях сродни тем, о которых говорит Шейла. При этом он отмечал, что мое доброжелательное отношение, сочувствие и понимание могут иметь лечебное действие, однако это отнюдь не подтверждает факта реальности уфологических явлений. Все эти вопросы были обсуждены при стечении значительного числа наших коллег на больших раутах, которые доктор Г. любезно организовал у себя в клинике. Доктор Г., ссылаясь, помимо случая Шейлы, на ряд других случаев из своей практики, продолжал настаивать, что гипноз далеко не всегда выявляет достоверные данные. В случае Шейлы ее признания, сделанные под гипнозом, вызывали у него серьезные сомнения. Сходные вопросы, касающиеся памяти и гипноза, как они проявляются в случаях похищений, обсуждаются в приложении А.
         Еще до встречи со мной Шейла познакомилась с Джулией, также жертвой похищений. Ей Шейла призналась, что под гипнозом она видела вращающийся кончик карандаша, вроде сверла, скелет без глаз и носа, кривой железный инструмент с рукояткой - все эти предметы вызывали у нее страх. Кроме того, она видела прямоугольник размером двенадцать на восемнадцать дюймов цвета ржавчины с рядом щелей. Она также вспомнила, как лежала на столе, раскинув руки, привязанные резиновыми трубками. В записке, присланной в январе 1993 года, Шейла также рассказала про эти предметы. "Я не говорила про них доктору Г., - пишет Шейла, - так как он стал бы уверять меня, что они нереальны, а это породило бы во мне еще более острое чувство одиночества". Позднее Шейла в общих чертах рассказала врачу о пугающих ее образах. Тот спросил, как она с ними поступила. Шейла ответила, что постаралась представить себе луг с цветами и летающими над ними колибри. Ее врач одобрил этот прием, и Шейла поняла, что он делает акцент не на выяснении причин страха, а на том, чтобы закрыть глаза на страх.
         Во время одной из встреч доктор Г., которому Шейла показала журнальную статью, посвященную сайтингам, сказал: "Лично я не верю в НЛО". По словам Шейлы, доктор А. дважды спрашивал ее: "Вы ведь не верите в марсиан, не правда ли?" Шейла утверждает, что никогда не использовала слово "марсиане", рассказывая о своих впечатлениях, и эти замечания показались ей оскорбительными. В результате ее доверие к обоим врачам оказалось подорванным. (Доктор А. и доктор Г. утверждают, что они ничего подобного не говорили.)
         В письме мне Шейла пишет, что ей было крайне трудно указывать специалистам на их ошибки. "Я так нуждалась в помощи, - признается она. - Я очень боялась, что лишусь всякой поддержки, даже после того, как поняла, что мне не помогают". 31 июля 1992 года она написала обоим психиатрам и отказалась от их услуг. По словам Шейлы, она предпочла бы лично поговорить с обоими врачами, но к тому времени стала работать на полную ставку и не могла выкроить для этого времени. Шейла показала мне копии обоих писем. Письма написаны искренне, доброжелательно, полны признательности. Доктору Джи она написала о том, что у нее были моменты, когда она не находила понимания. "Со временем, - пишет Шейла, - я пришла к выводу, что существует связь между отдельным сном и повторяющимися снами. Мне отчаянно хотелось убедиться в обратном. То, что кажется мне верным, лишено всякого смысла в нашем мире. По моему мнению, я достигну большей свободы при одном условии: если пойму природу этих снов". Она также отмечала парадоксальные свойства своего сна, привидевшегося ей в марте 1984 года:
         "Почему я заснула, в то время как любой другой страшный сон заставляет меня просыпаться? Почему действие сна происходило в той самой спальне, где я спала и видела этот сон? И, наконец, главный вопрос: было ли это реальное событие, и если так, что причинило мне такую боль, что я даже не могу это вспоминать?"

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»