«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 64%


         Ю. БУДКИН: То есть получается, что Горбачев еще в марте все это сформировал?
         А. ЛУКЬЯНОВ: Конечно. И речь идет о том, что не просто сформировал, ему было поручено. Было поручено Комитету готовить предложения о возможности введения чрезвычайного положения. С другой стороны - Комитету было поручено подготовить обращение к гражданам по поводу введения чрезвычайного положения в определенных местностях, это было поручено Крючкову и сказано: вы соберите всех своих идеологов комитета Госбезопасности, чтобы хорошо написали. И это было сделано. Болдину было поручено даже печать сделать ГКЧП, что он и сделал. Комитет заседал трижды и, надо сказать, достаточно жестко определял свои позиции и позиции, которые были необходимы для наведения порядка в стране. Все начиналось в марте, 28 марта. Я был на этом заседании, потому что когда там зашел вопрос о Верховном Совете, я сказал, что я по должности не могу входить в этот Комитет.
         Ю. БУДКИН: Елена Анатольевна просто попыталась сказать, что Анатолий Иванович не был в ГКЧП, нельзя его об это спрашивать, но я все-таки именно вас хочу спросить вот о чем. Создавалось такое впечатление первое время, а теперь уже у многих отложилось просто, что Горбачева каким-то образом закрыли в Форосе. Так вот, как было на самом деле?
         А. ЛУКЬЯНОВ: Так, как решил суд. Суд установил, это военный суд, это серьезные люди, которые очень точно установили, что никакого закрытия, никакой изоляции Горбачева в Форосе не было, это абсолютно точно. И те, кто приехали к Горбачеву, они предлагали ему поехать в Москву, самолет стоял рядом на аэродроме, можно было взлететь и через полтора часа быть в Москве и решать все вопросы. Кстати, надо сказать, что Горбачев вот только теперь сказал, что если бы я вернулся, то, видимо, никакого ГКЧП не было бы вообще.
         Е. ЛУКЬЯНОВА: Вот вам какая интересная история. То есть телефоны отключены не были, самолет на аэродроме Баальбек, на военном аэродроме в Крыму стоял, ожидая своего президента, чтобы доставить его в Москву. На суде выяснилось многое другое, например, кино привозили из Москвы, грузинское вино подвозили для питания семьи Горбачева. Вся страна видела его вот такого с глазами расширенными и Раису Максимовну, в ужасе. Он изолирован, его спасли из изоляции - вот второй миф, который, я думаю, пора уже давным-давно развенчать, потому что кое-кому очень хочется об этом забыть. То есть это была игра. И Горбачев на самом деле уже и сам озвучил: я хотел их всех переиграть.
         А. ЛУКЬЯНОВ: Дело в том, что очень точно эту позицию Горбачева в Форосе определил Тельман Гдлян, прокурор. Дело в том, что у Горбачева были все возможности поехать в Москву, но если бы, скажем, я был бы просто председателем колхоза или директором завода и у меня что-то случилось, да я немедленно бы поехал. Но здесь был политический нюанс, расчет. Как это было рассчитано? Это точно совершенно сказал Гдлян. Пусть они там воюют, пусть ГКЧП воюет с Ельциным, все будет зависеть от победы. Если победят ГКЧП, я въеду в Москву на красном коне.
         Ю. БУДКИН: Кто выиграет, к тому и вернусь.
         А. ЛУКЬЯНОВ: Если победит Ельцин, я въеду в Москву на белом коне, вот какой был расчет. Но дело в том, что у этого расчета не было знания ситуации. Дело в том, что если бы этот расчет оправдался даже с белым конем, песня Горбачева была уже спета и предрешена правящими кругами, людьми, которые окружали Ельцина.
         Е. ЛУКЬЯНОВА: Собственно как и у всех предателей. Мы аналогичное видели с Керенским, он тоже был выкинут за борт политической жизни, скинут с политического поста, что, собственно, и случилось с Горбачевым. Но, к сожалению, он этого не понимал.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100