«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»

Прочитано: 39%

         Между тем суд над ГКЧП продолжался. У меня не было особых иллюзий в отношении возможностей этого суда и характера его действий, хотя союзный Закон о независимости судей обязывал их объективно и профессионально подойти к этому сложнейшему делу. Как это будет происходить и каков будет итог, сказать было трудно. Полюса общественного мнения относительно августовских событий чрезвычайно разошлись. Одни предлагали ни в коем случае не выпускать гэкачепистов из тюрьмы, дабы не усиливать "поднимающую голову оппозицию". Другие выступали за амнистию или помилование. Третьи настаивали на оправдании. Не обошлось здесь и без "планетарного демократа" А.Н. Яковлева, полагавшего, что "хотя вина гэкачепистов бесспорна, их можно отпустить, запретив, однако, заниматься политикой" (см. "Аргументы и факты", No 33, сентябрь 1992 г.). Как все-таки великодушен был этот гуманнейший из гуманных, умудренных мудростью наигуманнейших, экс-пророк "перестройки"! "Вы можете свободно выражать свои политические мнения, но с кляпом во рту", - предлагал он нам.
         Друзья-демократы просто-напросто забыли, каменный мешок тюрьмы может высосать все жизненные соки из горстки коммунистов, но нельзя, невозможно загнать в казематы и задушить идеи социализма и братства народов, которые признает сегодня любой уважающий себя прогрессивный деятель нашей планеты!
         В этом аспекте нельзя было не видеть того, что в общественном мнении по отношению к "делу ГКЧП" стали появляться новые тенденции.
         В первые месяцы после августовского кризиса газеты и другие средства массовой информации, вторя официальным голосам, заявляли, что это был "путч", "военный переворот", и почти единодушно требовали "наказать преступников", поддерживая мнение о том, что нет ни малейших сомнений в необходимости наказания. Да и каким мог быть, например, тон московских проправительственных газет, если в письме на имя президента России от 24 августа 1991 года мэр Москвы Г. Попов громогласно заявил: "Сейчас, когда одержана наша общая победа, настало время всенародного суда над предателями и изменниками. Вина их очевидна. Руководство страны и ее народ должны знать все аспекты и последствия преступных деяний, совершенных самозваным ГКЧП". Из какого времени это письмо? Многие скажут - оно из 37-го года. Та же терминология, те же "предатели и изменники", та же слепая ненависть к обвиняемым без всякого следствия и суда. Разве можно было в те месяцы даже заикаться об объективности и презумпции невиновности?
         Однако время шло, постепенно общественное мнение и тон прессы начали меняться. Стали слышны трезвые голоса о том, что в характере августовских событий и деле их участников надо разобраться более глубоко и взвешенно, не допустить огульных обвинений. Таких голосов было не очень много, но число их росло с каждым днем. Это был хороший знак.
         К январю 1993 года после окончания следствия и ознакомления с томами уголовного дела все узники "Матросской тишины" были освобождены из-под стражи под подписку о невыезде. Никто из нас, конечно, не отказывался от своих убеждений и не брал на себя обязательство прекратить политическую деятельность.
         На следующий день после освобождения я заплатил за полтора года свои партийные взносы, стал на учет в одной из организаций Компартии и 30 декабря уже выступил на собрании московской общественности, посвященном 70-летию образования СССР. Встреча была теплой. Я снова очутился среди единомышленников.
         Оппозиционные настроения в обществе росли. Шла подготовка ко второму восстановительному съезду Коммунистической партии Российской Федерации. И все мы с огромным воодушевлением вновь погрузились в волны политической борьбы.

* * *

«««Назад| Оглавление | Каталог библиотеки | Далее »»»