«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 20%

Часть 2. Август 91-го. "Путч" в защиту советской власти

         Начиная разговор об августовских событиях 1991 года, прежде всего следует отметить, что у ГКЧП были правовые предпосылки. Фактически Комитет по чрезвычайному положению под руководством Янаева был создан самим Горбачевым еще 28 марта 1991 года. Вспоминая об этом, бывший первый секретарь Московского горкома КПСС Ю. Прокофьев пишет, что на совещании, проходившем в так называемой Ореховой комнате в Кремле, президент впервые высказал мысль о введении чрезвычайного положения в стране. "На этом совещании Горбачев создал комиссию под руководством Геннадия Ивановича Янаева. В комиссию входили все будущие члены ГКЧП, за исключением двух человек - Тизякова и Стародубцева. Это были Янаев, Язов, Крючков, Пуго, Павлов, Шенин и Болдин. Мы по поручению Горбачева после совещания перешли в кабинет Янаева и там договорились, что сотрудники Крючкова (председателя КГБ), Пуго (руководителя МВД) и Болдина (руководителя аппарата президента) проработают формы введения чрезвычайного положения в стране... Собиралась эта комиссия дважды - у Янаева и Язова. В принципе предложения о том, что вводить чрезвычайное положение в стране с учетом существующей Конституции, с учетом международной практики законов, были проработаны. Группа генералов и офицеров Крючкова из идеологических подразделений даже готовила воззвание к народу, которое в августе было озвучено. Когда проходило совещание у Язова (в Министерстве обороны), возник острый вопрос: Горбачев может вести дело по принципу "вперед-назад", потом остановиться. Кто-то сказал, что тогда придется Янаеву брать руководство страной в свои руки".
         О ГКЧП или так называемом августовском "путче", "заговоре" или даже "перевороте", который продолжался всего 72 часа, писалось и до сих пор пишется очень много. Состоялся суд над его участниками. Он признал, что никакого заточения Горбачева на даче в Форосе не было и что у него имелась полная возможность приехать в Москву, чтобы не допустить так называемого путча. Но не таков был Горбачев. Как заметил один из депутатов Тельман Гдлян, Горбачев неплохо обсчитал сложившуюся ситуацию: если побеждает ГКЧП, президент возвращается в Кремль на "красном коне" и использует плоды победы, если ГКЧП терпит поражение, то, покончив с "путчистами", президент опять же въезжает в Кремль, только теперь на "белом коне", поддержанный Ельциным и "революционными демократами".
         Однако ирония судьбы состояла в том, что и "белый конь", и поддержка либерал-демократов оказались для Горбачева горькой иллюзией. Ловкий политический канатоходец просто не учел, что конец каната, на котором он балансировал, уже давно находился в руках тех, кто вообще не желал видеть его на посту главы государства. Г. Бурбулис откровенно говорил, что "для руководящего эшелона российских лидеров, поднятого августовской революцией к власти, искусственность и временность союза с Горбачевым была очевидна с самого начала".

* * *

         Август 91-го был лишь эпизодом, важным, существенным, но все же эпизодом в общей канве тех событий, которые развернулись в нашей стране в конце 80-х годов. Только в этом контексте и может быть правильно найдено подлинное место того, что произошло в августе 1991 года.
         Начался этот процесс, на мой взгляд, еще за два с лишним года до апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС, когда Ю. Андропов пришел к выводу о необходимости разработать программу перестройки управления промышленностью, а затем и всем народным хозяйством. Тогда к этой работе (а она проходила у меня на глазах) были привлечены М. Горбачев. Н. Рыжков, В. Долгих, ряд видных представителей науки, производства. Это только потом усилия, предпринимаемые в этом направлении, получат звонкое название "перестройки", потом будет заявлено, что "перестраиваться" должно все общество, каждый коллектив и каждый человек.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»