«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 49%

         Опять-таки в первые годы перестройки было иначе: обращались в ЦК КПСС, и там помогали. Это знают, об этом помнят.
         В 1987 году, например, пришел Игорь Александрович Моисеев. У знаменитого танцевального коллектива по сути не было репетиционных помещений, и Моисеев просил полностью предоставить в его распоряжение зал имени Чайковского на площади Маяковского в Москве. Помнится, мы вели деловой, обстоятельный разговор в зале заседаний Секретариата ЦК, и Моисеев, видимо, желая придать моим мыслям определенное направление, рассказал шутливый случай из своих весьма богатых отношений с высоким начальством.
         Он пришел к Председателю Совета Министров СССР Булганину с просьбой снизить пенсионный возраст артистов балета. Выслушав Моисеева, Николай Александрович спросил:
         - А до каких лет может танцевать на сцене балерина? До сорока, до пятидесяти может? Моисеев ответил:
         - Может и до шестидесяти. Но смотреть на такой танец уже трудно.
         Мы вместе посмеялись над поучительным случаем. Потом Моисеев еще много рассказывал о тонкостях балетной жизни.
         А вопрос, который поставил Игорь Александрович, помогли решить: его коллективу были улучшены условия для работы.
         Неоднократно обращался ко мне и художник Илья Глазунов. По его предложению мы помогли создать Российскую академию живописи, было принято решение Совмина СССР передать для нее здание на улице Кирова, где когда-то размещались знаменитые художественные курсы ВХУТЕМАС. Но постановление-то вышло, а различные организации, заселявшие дом, никак не хотели его освободить. Глазунов воевал, воевал с ними - безрезультатно. И снова обратился: помогите!
         Ну что делать? Конечно, это не забота секретаря ЦК, члена Политбюро, как говорится, "самолично" выкуривать с насиженных мест вцепившиеся в центр Москвы конторы. Однако искусство требует жертв. Вдобавок дело осложнялось тем, что в здании, которое было памятником архитектуры и где уже когда-то работали художники, обосновались подразделения сразу трех союзных министерств - в одиночку Глазунову, разумеется, с ними никак не удалось бы совладать.
         Короче, пришлось поехать самому и действовать по моему испытанному принципу: бить в одну точку, словно отбойный молоток. Для верности дела пригласил тех министров, чьи работники продолжали "оккупировать" здание, уже принадлежавшее Академии живописи. Разговор внешне был шутливым, со смехом и юмором:
         - Дорогу искусству! Выезжайте!
         Однако на деле все обстояло не так просто. Выселить деловых людей из центра Москвы, пожалуй, потруднее, чем построить для них новое здание. Честно скажу: немало пригодился мне опыт, приобретенный еще в Новосибирске, когда мы чуть ли не штурмом брали здание "Сибпушнины", освобождая его под консерваторию.
         Я никогда не уходил и от личных просьб деятелей искусства, литературы, в том числе, когда речь шла о создании им условий для работы, жизни. А как же? Это же люди мировой известности. Вечно они заняты, в разъездах, многие не приспособлены к решению бытовых вопросов, легко ранимы. Если сказать откровенно и чуть-чуть грубовато, я всегда придерживался принципа: таланту помогать всячески, а энергичная бездарь сама пробьет себе дорогу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»