«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 32%

         А когда я рассказал об этом Горбачеву и Генсек ушел от прямого ответа, мне все стало ясно: Секретариат мешает.
         Спустя примерно год сама жизнь заставила вернуться к заседаниям Секретариата - без него работе аппарата угрожал настоящий паралич. Но заседания эти были эпизодическими, крупные вопросы на них на рассматривались. Проходили заседания под председательством Медведева.
         А регулярные заседания Секретариат возобновил лишь после XXVIII съезда партии, причем, заметьте, продолжали работать и комиссии ЦК. Жизнь показала, что одно другому не мешает, не противоречит. И это лишь подтвердило: упразднение заседаний Секретариата было искусственной, намеренной акцией.
         Известно, что после образования комиссий мне поручили ведать аграрной политикой, Яковлеву - международными вопросами. А идеологией стал заниматься Медведев. Прекращение заседаний Секретариата и утверждение главным идеологом партии Медведева означало, что истинным вершителем идеологической политики в ЦК становился Яковлев. С этого момента его роль окончательно определилась - он стал "серым кардиналом".
         Именно Яковлев, сумевший окружить Горбачева своими людьми, незримо, закулисно стоял за многими неожиданными поворотами и зигзагами политики последних лет. Именно он в роли предводителя праворадикальной прессы пытался манипулировать общественным сознанием.
         Конечно, возникает вопрос: как же могло случиться, что Александр Николаевич после устранения со своего пути такой серьезной помехи, как постоянно работающий коллективный Секретариат, не сумел вообще избавиться от Лигачева? Но ответ на этот вопрос весьма прост. И Яковлев, и Горбачев отлично понимали, что не смогут поставить на Пленуме ЦК вопрос о том, чтобы вывести меня из состава Политбюро. Пленум их не поддержит. Более того, сама попытка поднять эту тему могла бы обернуться непредсказуемыми последствиями для ее инициаторов. Горбачев хорошо знал, каким влиянием я пользовался у актива партии.
         Сам факт непрерывных атак на меня заставляет задуматься над их глубинными причинами. Снова и снова хочу сказать о том, что личных мотивов - скажем, неприязни или старых счетов - во всей этой истории не было. С Яковлевым у меня отношения прежде были ровными, а с Горбачевым и вовсе дружескими, о чем я уже писал. Мы вместе шли к апрелю 1985 года, вместе начинали перестройку. Что же касается борьбы за власть, которую вел Яковлев, то и этот вопрос по сути дела решился осенью 1988 года, когда я был де-факто удален с поста второго секретаря и занялся исключительно аграрными проблемами. Нужно ли было после этого разворачивать против меня такие бурные пропагандистские кампании?
         С точки зрения антиперестроечных сил - безусловно нужно! Потому что продолжалась, более того, нарастала упорная идейная борьба. Своей твердой позицией я стоял на пути разрушения экономики, государства, сильно мешал радикалам, за волосы тащившим страну к развалу. Я продолжал отстаивать социалистический выбор, классовые интересы трудящихся и боролся против идейного разоружения партии.
         Вот почему у меня и мысли не возникало самому подать в отставку, на что кое-кто, видимо, сильно рассчитывал. Кстати, к этому открыто призвал писатель Адамович, один из радикалов, которых можно отнести к категории "ультра" и которые немало потрудились над тем, чтобы внести в общество раскол. Но зато в сотнях писем, шедших ко мне со всей страны, содержалось требование не подавать в отставку. Причем это был наказ не только рядовых коммунистов, но и многих беспартийных. Люди требовали, призывали меня держаться - и я держался!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»