«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 30%

         От людей, называвших себя демократами, как говорится, за версту разило диктаторскими замашками, стремлением к монополии над умами. Это была очень опасная тенденция, угрожавшая подлинной демократии. Но Горбачев игнорировал предостережения. А в конечном итоге случилось именно то, что и должно было случиться. Выпущенный из бутылки злой джинн набросился на своего освободителя: радикальная пресса выступила против Горбачева, причем в самый сложный, самый критический момент перестройки.
         Горбачеву потребовалось два года, чтобы наконец на октябрьском (1990 г.) Пленуме ЦК поставить вопрос "об ответственности средств массовой информации" за то, что они "пытаются навязать односторонние, субъективные взгляды, выдавая их за мнение народа". Такие СМИ он справедливо обвинил в "злоупотреблении гласностью в подстрекательских целях". Как видите, долго он шел к этому выводу. А политике перестройки, процессу демократизации, всему обществу был нанесен большой урон.
         Резко нараставшая критика праворадикальных антисоветских СМИ разными слоями общества, а особенно в партии, вынудила А.Н. Яковлева попытаться теоретически обосновать разрушительную деятельность тех газет и журналов, которым он покровительствовал. Так появился на свет загадочный тезис о том, что печать и телевидение являются всего лишь зеркалом, отражающим жизнь: какова жизнь, таковы, мол, СМИ. Однажды Яковлев так и сказал на заседании Политбюро:
         - Главная задача средств массовой информации - отражать то, что происходит в жизни, в обществе. Нечего удивляться, что они сегодня такие...
         Помню, в ответ на эти слова все возмущенно загудели, и это дружное неприятие заставило Александра Николаевича умолкнуть. Но вопрос остался: как мог Яковлев, долгие годы ведавший в ЦК идеологией, заявить о "зеркале" как о главенствующей функции СМИ? Спорить по этой проблеме было совершенно ни к чему. Все, в том числе и сам Яковлев, отлично знали, что пресса и телевидение - это самый могучий рычаг формирования общественного мнения.
         И вдруг - всего лишь "зеркало"!
         В тот раз я впервые поразился той невозмутимости, с какой Александр Николаевич, вопреки упрямым фактам, мог называть черное белым, а белое черным. Но впоследствии понял, что речь идет о полемическом приеме, который часто использует этот политик. В данной связи вспоминаю первомайскую демонстрацию 1990 года на Красной площади. После того как перед Мавзолеем В. И. Ленина прошли профсоюзные колонны, на площади состоялась альтернативная манифестация "бешеных". Под эгидой и по настоянию Моссовета ее организовали Московский клуб избирателей, Демплатформа и другие так называемые левые силы, которые несли лозунги, направленные против Политбюро и лично Горбачева.
         Помню, ко мне подошел Михаил Сергеевич, сказал:
         - Егор, пора, видимо, кончать с этим. Пойдем...
         - Да, пора кончать, - ответил я.
         Вместе с Горбачевым мы все покинули трибуну Мавзолея. (В тот раз я снова в присутствии членов Политбюро сказал Горбачеву, что происходящее свидетельствует о том, в каком расстроенном состоянии находится страна. Но Михаил Сергеевич отмахнулся от предостережения, упрекнул меня в том, что я вновь о том же самом...). Все, казалось бы, было предельно ясно. Расклад политических сил - вот он, въяве! Но вдруг на пресс-конференции, транслировавшейся по ЦТ, Яковлев невозмутимо заявил, будто антигорбачевскую демонстрацию на Красной площади устроили... консервативные силы. Его заявление было опубликовано в "Правде" и вызвало чувство крайнего недоумения. Стало еще яснее, какие силы представляет в Политбюро сам Яковлев.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»