«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 21%

         Но хочу особо обратить внимание на ту обстановку, в которой мы работали зимой 1984-1985 годов. Собранность действий руководства, разумеется, распространялась не на весь высший эшелон власти, который в то время в значительной степени состоял из малодееспособных лидеров.
         Видимо, больной Черненко понимал это. После нашего телефонного разговора, а возможно, и каких-то других обстоятельств он стал с доверием относиться к Михаилу Сергеевичу и, вероятно, сделал свой окончательный выбор. Именно этот выбор и продиктовал нашу встречу в больнице, которая в те дни, в той обстановке имела большое значение.
         По дороге в Кунцевскую больницу обсудили тактику разговора: решили не волновать Генерального секретаря, подбодрить, на такой ноте провести весь разговор.
         Помню, Константин Устинович ждал нас в небольшой комнате, где был накрыт стол с чаем и печеньем. Черненко был в полосатой блеклой пижаме старого покроя. Выглядел он болезненно, хотя и лучше, чем мы предполагали. Видимо, только что принял очередную медицинскую процедуру.
         Когда Горбачев рассказывал о нашей дружной работе, Черненко откликнулся:
         - Об этом я знаю, помощники говорят.
         Потом поинтересовался, как движется подготовка очередного Пленума ЦК, в какой стадии проекты Программы и Устава партии - работа над ними, надо сказать, шла в ту пору полным ходом. Обсудили и некоторые важные кадровые дела.
         Точно уж не помню, но, кажется, к чаю мы так и не притронулись, полностью сосредоточившись на беседе. Но минут через двадцать-тридцать почувствовали, что Константину Устиновичу становится труднее разговаривать, с его лица исчез румянец, оно побледнело заметно. Во время беседы никто в комнату не входил, но мы сами поняли, что пора закругляться. Распрощались тепло, в надежде, что болезнь отступит. Но произнести это язык не поворачивался. Мы ведь все понимали...
         А на следующий день состоялось заседание Политбюро. Открывая его, Михаил Сергеевич сказал:
         - Мы с Егором Кузьмичом побывали у Константина Устиновича в больнице, он просил передать...
         Но не успел Горбачев закончить фразу, как раздался чей-то изумленный возглас:
         - В больнице? Как? Когда?
         Дело даже не в том, кто именно не смог сдержать своего удивления, а в том, что неожиданное известие действительно произвело сильный эффект. К Генеральному секретарю, как я писал, прорывались в больницу многие, но он никого не принимал. И вдруг - он сам пригласил Горбачева и Лигачева!
         Безусловно, это что-то значило.
         Именно так был воспринят наш визит в Кунцевскую больницу. И хотя в рассказе Горбачева о встрече с Генеральным секретарем не было, в общем-то, ничего, кроме общих фраз, приветов и пожеланий, можно не сомневаться, что наша поездка к Генсеку кое-кого из членов Политбюро заметно встревожила.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»