«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 41%

"СИНДРОМ ХРУЩЕВА"

         Состав Секретариата того периода, когда мне было поручено проводить его заседания, считался весьма авторитетным: в него входили семь членов Политбюро. Если учесть, что всего в Политбюро было двенадцать человек, то станет яснее "удельный вес" Секретариата.
         Но где-то в середине 1987 года я почувствовал, что четкая, строгая работа Секретариата, да еще в столь весомом составе, кое-кого настораживает, в том числе Горбачева. Признаки этого были трудноуловимы, однако же, учитывая почти каждодневные общения с Михаилом Сергеевичем, я не мог их не ощутить. Но, разумеется, не стал обращать на это внимание. Для меня всегда, и по сей день, главное значение имеют мои собственные, внутренние побуждения, а они были чисты. А потому не собирался менять стиль работы.
         Однако, по словам классика, "злые языки страшнее пистолета". Видимо, рост влияния и авторитет Секретариата истолковывались кем-то иначе. Этому, возможно, способствовало и следующее обстоятельство.
         В приемной моего кабинета с утра до вечера были люди. И вовсе не потому, что я их "мариновал", - принимал всех, как правило, в порядке живой очереди, делая исключение лишь для тех, кто приехал издалека, их пропускали ко мне быстрее. Но посетителей записывалось на прием много, очень много, а потому около моего кабинета вечно был народ. Конечно, не обходили меня и первые секретари обкомов, крайкомов партии. Приезжая в Москву, они обязательно поднимались в кабинет No 2, и я их принимал в любое время.
         У меня есть немало оснований предполагать, что это людское кипение в моей приемной кое-кто тоже преподносил Горбачеву вполне определенным образом. Я работал - работал трудно, много и напряженно, решая с посетителями множество конкретных, жизненно важных вопросов, в конце концов это был мой практический вклад в перестройку. Но кто-то, видимо, принялся внушать Горбачеву мысль о том, что Лигачёв слишком много берет на себя, что он "обрастает" слишком сильными связями в партии, среди членов ЦК. В печати начали поговаривать о "заговоре" Лигачёва в ЦК.
         В сознание Генерального секретаря стали внедрять так называемый "синдром Хрущева", который, как известно, был смещен на октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1964 года.
         Тут я должен сделать два пояснения.
         Конечно, у меня нет и не может быть прямых доказательств тех внушений, какие исходили от Яковлева. Но есть косвенные доказательства, и очень весомые. Во-первых, он никогда ни устно, ни письменно не отвергал инсинуации о "заговоре" Лигачёва в ЦК, как вообще и о других дутых заговорах. Далее. Именно антисоветская пресса поднимала шум о каком-то "заговоре" со стороны Лигачёва чуть ли не каждый раз, когда Михаил Сергеевич отлучался из страны. Этот вопрос возник даже на первом Съезде народных депутатов СССР, когда писатель Валентин Распутин задал на сей счет Горбачеву прямой вопрос, но не получил ответа. Но сам тот факт, что слово "заговор" было широко пущено в газетный оборот, причем именно теми средствами массовой информации, которые наиболее близки к Яковлеву, ясно свидетельствует: оно крутилось в политических верхах.
         Скажу больше. В определенный период времени разговоры про "октябрь 64-го", когда на Пленуме был смещен Хрущев, прокатывались по кабинетам Старой площади. Появились подобного рода публикации. Не знаю, кто инициировал их, но эти "символические" воспоминания создавали атмосферу нервозности. Кстати, они четко совпали во времени с нараставшей критикой средств массовой информации - праворадикальных! - которая звучала на Пленумах ЦК, на всех совещаниях.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»