«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 95%

         Минут через 20-30 после отправки телеграммы на Лубянку приехал Б. Ельцин, переговорил с собравшимися, после чего угроза захвата здания, документации и возможного кровопролития стала спадать. Перед уходом домой мне доставили большую радость: ко мне пришла группа моих товарищей по работе. В руках у них были бутылка коньяка, фрукты, конфеты. Они завесили серую печаль своих лиц улыбками, стали поздравлять меня с днём рождения, о чём я совершенно забыл. Какие умники! А я ведь велел всем покинуть здание.
         Тональность тостов была возвышенной. Всем было ясно, что мы прощались. Я им сказал, что принял решение уйти в отставку, посоветовал им самим держаться, не поддаваться унынию и панике, служить России - второго Отечества у нас нет и не будет - и её народу в новых условиях. Товарищи желали мне стойкости, выражали уверенность, что я найду своё место и в новых условиях. Они были не просто корректны, но по-сыновьи внимательны и трогательно заботливы. Кто-то вспомнил, что всего пять дней назад мне было присвоено звание генерал-лейтенанта, указ был подписан М.С. Горбачёвым 17 августа 1991 года. Это звание я унесу с собой на добрую память о честно отданных Родине годах службы. Но ни одна деловая бумага уже не уйдёт из управления с моей подписью под этим званием. Кончено!

* * *

         22 августа утром вновь объявили общий сбор коллегии. Приехал очередной председатель Комитета госбезопасности В.В. Бакатин. Он извинился за то, что его никто не представляет и он это делает сам в надежде, что возражений не будет. Собравшиеся криво и мрачно ухмыльнулись. Мягким актёрским тоном он сказал, что "пришёл в КГБ, чтобы его ликвидировать". Дальше он стал успокаивать, что, дескать, никто не собирается развязывать демократический террор, сводить счёты. Пусть, мол, люди нормально трудятся и т.д. Все выслушали молча.
         Вернувшись к себе в кабинет, я написал два документа: рапорт на имя Бакатина об отставке и объяснительную записку о своих личных действиях за три дня, в течение которых в стране была "путчевая" смута. Я подчеркнул в документах, что ни один из моих подчинённых не получал от меня никаких поручений в связи с происшедшими событиями, ничего не знал и не мог знать об их приближении. На этом закончился день 22 августа 1991 года. Следующие дни - субботу и воскресенье - я был на даче, мы с Шебаршиным засели за шахматы, чтобы отвлечься от тяжёлых мыслей. Но игра не шла, разговор упрямо поворачивал на темы, связанные с путчем. Выяснилось, что он тоже намерен уйти в отставку. Договорились, что сделаем это почти синхронно.
         В 9 часов утра в понедельник, 26 августа, я был у дверей кабинета председателя с рапортом об отставке. Бакатин на секунду выходил из кабинета, на мою просьбу принять рапорт грубо ответил: "Вы бы мне ещё всунули бумагу в коридоре". Я сказал: "Вы знаете о моём решении, а рапорт получите через секретариат". Больше я Бакатина не видел, и слава Богу. Слышал о нём только отрицательные мнения от его ближайшего окружения, жаловавшегося на его грубость и партхамство, хамелеонство и невыносимое позёрство. Но всего этого, спасибо судьбе, я не испытал, да и не стал бы испытывать при любом стечении обстоятельств.
         Моя отставка была молниеносно принята. Уже на другой день я сдал дела столь же скоропостижно назначенному сменщику В.А. Рубанову, который когда-то работал помощником у Бакатина в бытность последнего министром внутренних дел. "Смена караула" была проведена с соблюдением всех приличий. Пришёл заместитель начальника управления кадров, представил нового шефа управления, и даже мне было предоставлено слово. Я, как мог, тепло поблагодарил своих коллег, товарищей и друзей и наказывал им держать высоко профессиональную честь управления, как бы трудно ни складывались обстоятельства. Ответные слова не были произнесены, я прочитал их в глазах моих товарищей.

* * *

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»