«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 84%

         Самые острые комментарии вызывали именно клочковатость, дробность политического мировоззрения Б. Ельцина. После кровавых событий в Вильнюсе он занял непримиримую позицию по отношению к союзному правительству. Он наговорил кучу любезностей прибалтийским радикалам, потребовал от Генерального секретаря ООН созыва международной конференции по Прибалтике. А буквально через несколько недель, напуганный падением своего рейтинга, он в спешном порядке помчался в Калининград, где, по существу, извинялся и заискивал перед армией и был вынужден замолвить словечко за россиян, остающихся в Прибалтике, о которых ранее забыл.
         18 февраля 1991 года ожидалось принятие на сессии Верховного Совета СССР решения о повышении цен на продовольственные и промышленные товары. Это, совершенно очевидно, диктовалось условиями производства и обстановкой в стране, но никто из политиков не хотел связывать себя с этой непопулярной мерой, Б. Ельцин на заседании Совета Федерации дал своё согласие на повышение цен, а спустя несколько дней прислал письмо и взял данное согласие обратно. Его явно задёргали советники. Он выступит то за сохранение Союза, то за скорейшую кончину союзных структур, то за российскую армию, то за сохранение союзных вооружённых сил. Он злился, что Буш не принимал его как равного, а продолжал питать какую-то слабость к Горбачёву, своему давнишнему удобному партнёру.
         20 февраля Б. Ельцин дал своё драматическое интервью корреспонденту программы "Время" Сергею Ломакину, который действовал в манере хороших западных журналистов, то есть корректно и тактично формулировал острые вопросы, которые должны были раскрыть сущность политического деятеля. Колкие вопросы о постоянных противоречиях в словах и поведении рассердили Б. Ельцина, он достал записку, которую старался скрыть от зрительского глаза, и прочитал: "Я свой выбор окончательно сделал. Я размежёвываюсь с президентом. Я требую его ухода в отставку и передачи власти Совету Федерации". Всё, рубикон перейдён!
         Бросив эти слова в бурлящую страну, Б. Ельцин уехал в Переславль-Залесский, оттуда в Ярославль. Первая реакция в нашем политическом истеблишменте (если есть применительно к нам такое понятие) - испуг и отторжение идеи конфронтации. Об этом ясно заявили Кравчук и Назарбаев - руководители Украины и Казахстана. Большая часть Верховного Совета СССР выступила против Б. Ельцина. Демократы отчаянно бросились на защиту Б. Ельцина. Запад с удовольствием наблюдал потасовку, хотя внешне радость свою не выказывал, предпочитая говорить об озабоченности, сочувствии и т.д. Им больше всего хотелось, чтобы схватка длилась как можно дольше, чтобы мы самопожирали себя, а вот когда ободранный победитель будет торжествовать свой печальный триумф, вся западная свора накинется на него, если он рискнёт подняться во весь человеческий рост. Кое-кто из вчерашних союзников Ельцина стал подумывать об очередной перемене лагеря.
         Эти оценки тогдашних событий формировались под влиянием сотен информационных телеграмм, ежедневно приходивших в управление со всех концов СССР и из-за рубежа.

* * *

         На Манежной площади чуть не каждый день шумели митинги. 22 февраля там собралась изрядная толпа, чтобы "защитить гласность и демократию". Формально митинг организовал Союз кинематографистов, хотя список ораторов был стандартным. Все они были из "ДемРоссии". 23 февраля собралась огромная манифестация сторонников сохранения Союза и Советской Армии. На 24 февраля была объявлена очередная сходка "в защиту демократии, Ельцина" и ещё чего-то. Я бывал почти на всех сборищах, чтобы не слушать непременно сфальсифицированную информацию о митингах, которую сочиняют наши газетчики. На митинге 24 февраля бросилось в глаза обилие "стихотворных лозунгов", явно сочинённых одной рукой и исполненных в одной мастерской. Они были бестактны и оскорбительны.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»