«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 95%

         Вот такой судьбы для себя страстно не хотел Б. Ельцин. Вскоре после парламентских выборов, а точнее 22 декабря 1999 г., он попросил премьер-министра В. Путина приехать в Кремль для важного разговора. Вот как описывает эту встречу сам В. Путин: "Недели за две-три до Нового Года Борис Николаевич пригласил меня в свой кабинет и сказал, что принял решение уходить. Таким образом, я должен буду стать исполняющим обязанности президента. Он смотрел на меня и ждал, что скажу.
         Я сидел и молчал. Он стал более подробно рассказывать - что хочет объявить о своей отставке еще в этом году... Когда он закончил говорить, я сказал: "Знаете, Борис Николаевич, если честно, то не знаю, готов ли я к этому, хочу ли я, потому что это довольно тяжелая судьба". Я не был уверен, что хочу такой судьбы... А он мне тогда ответил: "Я когда сюда приехал, у меня тоже были другие планы. Так жизнь сложилась. Я тоже к этому не стремился, но получилось так, что должен был даже бороться за пост Президента в силу многих обстоятельств. Вот и у Вас, думаю, такая судьба складывается, что нужно принимать решение. И страна у нас какая огромная. У Вас получится".
         Он задумался, было понятно, что ему нелегко. Вообще это был грустный разговор. Я не очень серьезно относился к назначению себя преемником, а уж когда Борис Николаевич мне сообщил о своем решении, я точно не был к этому готов.
         Но надо было отвечать что-то. Вопрос же был поставлен: да или нет? Мы ушли в разговоре куда-то в сторону, и я думал, что забудется. Но, Борис Николаевич, глядя мне в глаза, сказал: "Вы мне не ответили!" ("От первого лица: разговоры с Владимиром Путиным", М., 2000, с. 185-186).
         После этого действительно судьбоносного разговора оба собеседника стали разрабатывать два документа. Один - о "сдаче дел", а второй - о "приемке дел". Б. Ельцин размышлял, как бы ему построить свое прощальное обращение к гражданам России, чтобы вызвать к себе побольше сочувствия, как бы подпустить "слезы", покаяться. Он знал, как ненавидит его народ, и рассчитывая разжалобить его своим досрочным уходом в отставку, да еще в такой момент - в канун Нового года, на пороге нового тысячелетия. Б. Ельцин хороший психолог, он понимал, что в новогоднюю ночь, под звон бокалов с шампанским ему многое простится или, по крайней мере, забудется на какое-то время. Новогодние праздники на Руси нынче тянутся аж до Старого Нового года. Это самое разгульное время, когда политическая жизнь замирает и у всех на душе одно чувство, что вот теперь-то, наконец, можно начать с нового листа писать новую счастливую жизнь.
         В. Путин тем временем создал рабочую группу, которая в спешном порядке готовила статью "Россия на рубеже тысячелетий", которая должна была появиться за его подписью в прессе за день-два до объявления об отставке Б. Ельцина. Статья должна была стать первым программным документом нового главы Российского государства.
         Б. Ельцин до последнего момента не ставил точку на своем решении. 27 декабря он снова вызвал Путина и снова стал вести разговор о передаче власти, как бы в последний раз проверяя верность своего фаворита. Даже записал в этот день свое новогоднее обращение к гражданам, в котором ни словом не обмолвился о предстоящей отставке. Прошли еще два дня в томительных терзаниях: "Уходить или не уходить???" Вечером 29 декабря президент пригласил к себе руководителя администрации Александра Волошина, своего придворного летописца Валентина Юмашева, и они втроем начали составлять, наконец, "настоящее" телепослание. Для достижения максимального театрального эффекта было решено делать всю работу в строжайшей тайне, выступление приурочить к 12 часам дня по московскому времени, чтобы заявление об отставке было выслушано страной на всем протяжении ее территории еще в границах старого года.
         Формально Б. Ельцин к моменту выступления в телеэфире перестал быть президентом России, потому что в 9.30 утра, еще до начала записи обращения на телекамеры, он уже подписал Указ о досрочном сложении с себя полномочий главы государства. Затем в присутствии более широкого круга официальных лиц, среди которых был и Патриарх Всея Руси Алексий II, передал В. Путину "президентский" текст Конституции и ядерный чемоданчик. Запись телеобращения началась в его кремлевском кабинете только в начале одиннадцатого. Когда Ельцин закончил читать текст, на его глазах показались слезы, он достал платок и стал вытирать их. Дочь, Татьяна Дьяченко, подошла к отцу, взяла его за руку, чтобы успокоить и... тоже заплакала. Никогда - ни раньше, ни потом - страна не видела их плачущими, но в этот момент они прощались с самым дорогим для них - властью, удерживать которую дальше у них не оставалось сил.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»