«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 74%

         Никто в России не захотел рискнуть своей репутацией, чтобы выступить в защиту президента. Один Клинтон позвонил по телефону, обеспокоенный тем, что в Москве может быть создано правительство, враждебно настроенное по отношению к США, и поддержал своего российского коллегу: "Держись, Борис, мы скоро - в мае - встретимся на совещании "восьмерки" в Бирмингеме и там обговорим, что и как".
         Но все, что происходило в публичной политике весной 1998 г., было не более чем "цветочками", а ягодки тем временем вызревали на других грядках. Общественность была мало осведомлена о надвигающейся катастрофе, а в Кремле и Белом доме обязаны были видеть, куда катится страна, и предотвратить грозную опасность.
         Особенностью всех молодых "реформаторских" команд было нежелание и неумение заниматься текущей повседневной управленческой работой. Они постоянно тяготели к "макроэкономическим" схемам, концептуальным подходам, которые когда-то должны были дать - теоретически рассуждая - положительные результаты. Все свои провалы они объясняли стандартно: "нам не дали достаточно времени, чтобы осуществить задуманное". По такому же пути пошло и свежеиспеченное правительство С. Кириенко. Оно тоже занялось разработкой стратегического пути развития России и не заметило, что под ногами уже горит земля, хотя не видеть этого было нельзя. Начиная с 1995 г. российское правительство, а вслед за ним и местные власти в субъектах Федерации стали садиться на наркотическую иглу займов. Обвальное падение производства в стране в результате приватизационного процесса, громадные расходы на чеченскую войну (не предусмотренные в бюджетах), неучтенные колоссальные суммы, которые тратило правительство на организацию избирательных кампаний - президентских, парламентских, губернаторских, необходимость содержания огромного бюрократического аппарата и т.д. требовали постоянного притока средств. Бюджеты верстались с громадными дефицитами. Бюджетные дыры имели устойчивую тенденцию к расширению в течение каждого года. На их латание шли частично иностранные займы, деньги, которые выручали за размещение на европейских фондовых рынках наших государственных облигаций, но их не хватало, и пришлось обратиться к внутренним заимствованиям. Министерство финансов выпустило специальные государственные ценные бумаги, получившие название ГКО (государственные краткосрочные облигации) и ОФЗ (облигации федерального займа). Эти бумаги размещались в основном среди частных банков, которые успела в известной мере укрепиться, накопить солидные активы, в том числе и за счет частных вкладчиков из нарождавшегося среднего класса.
         Российское правительство побуждало банкиров приобретать эти ГКО-ОФЗ, соблазняя их высокой доходностью своих ценных бумаг. Уровень доходности к тому же определялся самим правительством в зависимости от спроса и предложения. Но не только высокая доходность возбуждала аппетит банков. Те, кто проявлял готовность сотрудничать с правительством путем покупки ГКО-ОФЗ, могли получить преимущества в борьбе за обслуживание государственного бюджета, на аукционе по приватизации госимущества и т.д.
         Более половины всех созданных в России в демократическое время коммерческих банков были втянуты правительством в эту финансовую пирамиду. Игра в ГКО-ОФЗ для банков на первых порах казалась крайне выгодной. Даже в бюджет 1998 г. была заложена доходность этих бумаг на уровне 15-18%, но в действительности она превышала эти показатели в несколько раз и достигала 80%, а в критические моменты и 140%. Какой же финансист откажется участвовать в операции, которая удваивает капитал в год без всяких усилий, без мучительного производственного риска, без хлопот и треволнений? Тем более, что курс рубля был относительно стабилизирован в так называемом валютном коридоре, составлявшем примерно шесть рублей за один доллар. Госзнаковские печатные станки начали выдавать на-гора один за другим выпуски ГКО-ОФЗ, а правительство получать под них живые денежки. Это занятие оказалось крайне увлекательным, и с помощью своих клиентов и агентов в эту рулетку стали играть иностранные банки и финансовые корпорации. Уже в 1996 г. в их руках находилось 16% всех выпущенных ценных бумаг, а к началу 1998 г. доля иностранцев возросла до 28%. Тем самым российское правительство незаметно для себя перешагнуло рубеж национальной безопасности в экономике, отдав в руки зарубежных инвесторов почти третью часть своих ликвидных ценных бумаг, т.е. более 20 млрд. долларов.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»