«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 41%

Разруха, апатия


         Теперь, казалось, Россия худо-бедно обрела покой и можно было подумать о самом главном: об экономике, о которой просто позабыли в горячке ожесточенной борьбы за власть. Мне нередко приходилось бывать в Государственной думе на различного рода слушаниях и получать иной раз ошеломлявшую меня информацию. Там я услышал, что в России действуют 35 тысяч самостоятельных экспортеров, работают 5 тыс. коммерческих банков, из них 808 имеют генеральные лицензии, т.е. могут оперировать и с иностранной валютой, и с золотом. Я узнал, что утечка капиталов из России не поддается никакому контролю и в год за рубеж уплывает не менее 18-20 млрд. долларов.
         В России в эти годы заниматься бизнесом означало делать деньги, а не производить товары. Хороший, устойчивый доход, например, давали обменно-валютные операции. В Москве действовали тысячи таких меняльных контор. В один из дней силами Министерства внутренних дел было одновременно проверено 900 обменных пунктов, оказалось, что только 15% действовало на основании законных лицензий, остальные были попросту самодеятельными или, хуже того, прикрывались документами, полученными мошенническим путем.
         Общее падение производства составляло в среднем в 1991-1993 гг. по 15-18% ежегодно. Мы оставили далеко позади времена Великой депрессии 1929 г. в США, когда общее падение производства в той стране составило 30% и вошло в мировую историю как самое обвальное кризисное потрясение, Россия скорым шагом приближалась к Германии, которая в результате разрушительных бомбардировок и ожесточенных военных действий на всей территории в период Второй мировой войны потеряла до 50% своего промышленного потенциала. Кое-как держалось только производство, связанное с добычей и экспортом сырья на Запад, - прежде всего нефти и газа. Топливно-энергетический комплекс спасался тем, что почти целиком оказался на территории только России: здесь были месторождения, подавляющая часть магистральных и распределительных трубопроводов, система насосных станций и управленческий блок. Имелся устойчивый, давно сложившийся рынок энергоносителей. Российское энергетическое сырье не имеет конкурентов на рынках Европы. Оно такое же по качеству, как и поступающее из других источников. К тому же, если при советской власти западноевропейские страны - члены НАТО - придерживались принципа сохранения "энергетической независимости" от СССР и не позволяли себе покупать в СССР более 10% энергоресурсов от общего объема собственного потребления, то теперь, когда Россия перестала быть военным противником, эти ограничения были отброшены прочь и закупки нефти и газа стали поощряться. В какой-то мере подобного рода "положительные" факторы способствовали удержанию уровня производства в черной и цветной металлургии. Западные страны охотно покупали металлургическое сырье в виде болванок или грубого проката, алюминий и медь в слитках, что позволяло им экономить огромные средства и энергию на этапе производства первичного металла из руды и глинозема. Кроме того, они избавлялись от экологически опасного производства, с которым связаны доменный процесс или выплавка алюминия.
         Все же остальные отрасли производства, как легкой, так и тяжелой промышленности, сохли и жухли на глазах. Разрыв производственных связей в одночасье парализовал многие предприятия. Удар пришелся в равной степени по России и по ставшим независимыми республикам ближнего зарубежья. В ряде случаев сырье оказалось в одной стране, а мощности по его переработке в другой (хлопок, сахарная свекла, масличные культуры и пр.). Рынок, рассеченный на мелкие куски новыми государственными границами, был крошечным для прежних масштабов производства. К тому он катастрофически ужался под воздействием резкого обнищания подавляющего большинства населения. К этому добавилось нашествие через открытые границы промышленной продукции и ширпотреба с Запада и Востока. Все отрасли обрабатывающей промышленности оказались отрезанными от внешних рынков, они не имели возможности приобретать твердую валюту, а русский рубль находился практически в свободном падении. Масштабы инфляции не позволяли сколь нибудь разумно планировать производство. Нельзя было просчитать ни производственные риски, ни конечные результаты. К тому же приватизационный шторм подталкивал руководителей предприятий меньше всего думать о производстве, а больше о том, как бы обеспечить свою личную выгоду.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100