«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 99%

         А какая в Курске была земля! Когда я подростком копал грядки в саду, я просто не знал, к какой земле прикасаюсь, и только много лет спустя, изрядно повозившись с грунтом в разных местах, понял, что такое курский чернозём. Мать, занимаясь огородом в Подмосковье, всё время ворчала: "Разве это земля? Вот у нас была земля так земля - чёрная, жирная, её можно было на хлеб намазывать вместо масла!"
         В мой первый после долгой разлуки приезд в Курск в конце войны родной дом показался маленьким, потолки низкими, мать стала тоже ниже ростом, почему-то изменился и её голос. Он стал тише и глуше. Изменилось всё... Сейчас в этом доме живут незнакомые люди, в саду и во дворе всё переменилось, появились какие-то новые строения, и этот дом, когда я его увидел много-много лет спустя, перестал быть для меня тем любимым местом, каким был раньше. А в памяти навсегда остался прежний дом, прежний двор, прежний сад, и все, кто жил в этом дворе, навсегда остались со мной.
         Изменились и другие дома, и сами улицы. На оживлённой ранее улице Пионерской не было видно ни души, а гостеприимный дом подруги юности Жени Старосельской был разрушен. От дома остался обвалившийся остов, и узнать уже ничего было нельзя, но на заборе кто-то написал мелом его старый номер 31.
         С юных лет мне хотелось какой-то частицей остаться там, где я жил, учился, работал... Мне всегда казалось это очень необходимым. Если человек покидает какое-либо место и там от него ничего не остаётся, значит, и само наше существование является чем-то призрачным и несерьёзным. А как остаться? Что-то сделать материальное, чтобы можно было сказать: это сделал я? Остаться в письмах, фотографиях? Но главное, конечно, сохраниться в памяти людей, которые продолжают жить там, откуда ты уехал. А люди уезжают из прежних мест, что-то забывают, что-то теряют по дороге жизни, а потом и сами уходят, исчезает их след, и ничего от них не остаётся в памяти. Хотелось мне, чтобы остался я в памяти нашего класса "А" 4-й курской средней школы, бывшей железнодорожной. Годы шли, и мне казалось, что собираются вместе время от времени ровесники, вспоминают своих однокашников, интересуются их жизнью.
         И вот после двадцатипятилетнего перерыва я приехал в Курск со старыми фотографиями, чтобы разыскать свой класс и напомнить о себе. Тщетно. Нет класса. Есть давняя и близкая знакомая Тамара Анненкова, которая когда-то была Тамарой Комаровой, жила во дворе школы No 4 и знала её учеников. Остался одноклассник Юра Ендржиевский, утомлённый жизнью человек. Мы рассматривали с ним дорогие фотографии, на которых были изображены девочки и мальчики, снятые после окончания 4-го и 7-го классов. Юра рассказывал о том, кто где, а мой летописец - внучка Ксения, у которой с самого раннего детства лёгкая на писание рука и, наверное, есть литературный дар, записывала с его слов: "...Танкист, погиб на фронте... Лётчик, погиб на фронте... Умерла... Умерла... Неизвестно где... Живёт в Курске... Появлялся на короткое время в капитанских погонах... Зарезан в драке... Обе умерли... Погиб на фронте..." И всё в таком же духе. Наконец, "Кирпиченко Вадим. Жив" - так внучка и записала. Против имени Юры Ендржиевского такая же отметка. Ну и ещё малая горстка живых. А так большинство рассеялись, погибли на фронтах, просто умерли, ушли в неизвестном направлении. Нет нашего класса 4-й курской средней школы, а в здании самой школы теперь размещается детский театр.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»