«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 79%

         Проведенное в 2003 г. исследование привело к такому выводу: "Для почти половины населения новые имущественные отношения остаются закрытой сферой, о которой они не имеют представления (или имеют весьма смутное)... Большей частью населения система государственной регистрации имущественных прав воспринимается либо как совершенно чужая, не имеющая никакого отношения к их жизни, либо как враждебная, способная привести к новым жизненным трудностям... Выявленные тенденции ведут к сужению социальной базы этого нового для нашего общества института, соответственно, к снижению его легитимности. Институт, за пределами которого остается более половины населения, не может претендовать на легитимность" (156).
         Надо сказать, что введение в России регистрации недвижимости "западного типа" представляет собой удар вовсе не только по советским привычкам. Это - важное потрясение русской этнической культуры. Вестернизация этой части имущественных отношений не успела охватить существенной части населения и в дореволюционной России. Вот одна из последних повестей Н.С. Лескова, знатока русской национальной культуры центральных областей - "Несмертельный Голован" (1880).
         Речь идет о предреформенном времени. Молодой Лесков, юрист, заехал в родной Орел, где недавно был большой пожар. Его дядюшка, совестной судья, жаловался на то, что "народ очень глуп, что он совершенно не имеет понятий о законе, о собственности и вообще народ азият, который может удивить кого угодно своею дикостью". Как пример он привел тот факт, что после пожара люди построили новые дома и лачуги, но ни у кого нет прав на участки.
         Лесков поясняет: "Дело было в том, что, когда отдохнувший от пожаров город стал устраиваться и некоторые люди стали покупать участки в кварталах за церковью Василия Великого, оказалось, что у продавцов не только не было никаких документов, но что и сами эти владельцы и их предки считали всякие документы совершенно лишними. Домик и местишко до этой поры переходили из рук в руки без всякого заявления властям и без всяких даней и пошлин в казну, а все это, говорят, писалось у них в какую-то "китрать", но "китрать" эта в один из бесчисленных пожаров сгорела, и тот, кто вел ее, - умер; а с тем и все следы их владенных прав кончились. Правда, что никаких споров по праву владения не было, но все это не имело законной силы, а держалось на том, что если Протасов говорит, что его отец купил домишко от покойного деда Тарасовых, то Тарасовы не оспаривали владенных прав Протасовых".
         Затем Лесков излагает разговор его дяди судьи с тремя купцами, которые как раз и пришли удостоверить куплю-продажу участка, на который ни у кого не было никаких документов ("и никогда не было"). Это - в крупном городе, в купеческой среде.
         С самого начала реформ была поставлена задача перестроить одну из крупнейших по масштабу институциональных матриц - жилищно-коммунальное хозяйство страны (ЖКХ). Это - ключевая система жизнеобеспечения, и ее влияние на все жизнеустройство народа очевидно. О размерах ЖКХ можно судить по тому, что его основные фонды составляют треть всех основных фондов страны. Крупные изменения в этой матрице прямо касаются и быта, и даже бытия подавляющего большинства граждан и их семей.
         В СССР право на жилье было введено в Конституцию, стало одним из главных, конституционных прав. И это было величайшим социальным завоеванием, которое было одной из сплачивающих народ сил. Между гражданским правом на жилье и правом покупателя на рынке - разница фундаментальная. Пока человек имеет жилье - он личность. Бездомность - совершенно иное качество, аномальное состояние выброшенного из общества изгоя. Потеря жилья сразу вызывает, по выражению социологов, "вызывающую отчаяние проблематизацию абсолютно всех сторон жизни". Бездомные очень быстро умирают. Ликвидация права на жилье - сильнейший удар по связности народа. Бездомные - иной народ.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»