  |
 |
Прочитано: 73% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 73% |
Сильнейший удар был нанесен по религиозной компоненте мировоззрения (при внешнем возвращении религии после краха атеистического государства). В мировоззренческой матрице русского народа содержалась одна тема, о которой думали, но совсем не говорили, - о религиозном смысле русской революции и советского проекта, о поиске возможности соединения правды-истины и правды-справедливости. Об этом говорили до Октябрьской революции и в эмиграции, но отсутствие гласного обсуждения этой проблемы в советском обществе вовсе не лишало ее значения как связующей силы. Толстой и Достоевский - два великих религиозных мыслителя. И о них Бердяев говорит: "И Толстой, и Достоевский по-разному, но оба отрицают европейский мир, цивилизованный и буржуазный, и они - предшественники революции" (115). Но они и сами об этом пишут, и верно, что "Толстой - зеркало русской революции".
Бердяев продолжает: "Для русского сознания XIX века характерно, что русские безрелигиозные направления - социализм, народничество, анархизм, нигилизм и самый наш атеизм - имели религиозную тему и переживались с религиозным пафосом. Это отлично понимал Достоевский. Он говорит, что русский социализм есть вопрос о Боге и бессмертии. Для революционной интеллигенции революция была религиозной, она была тоталитарна, и отношение к ней было тоталитарное" (115).
Институционализированное в Православии религиозное сознание в годы перестройки понесло урон от той пошлости, с которой "возвращали религию" бывшие работники идеологических служб КПСС. Профанация религии и превращение церкви в идеологическое ведомство при государстве подрывают религиозное чувство гораздо сильнее, чем зажим или даже преследования. Американская журналистка М. Фенелли, которая наблюдала перестройку в СССР, подмечает: "По дороге в аэропорт Москва подарила мне прощальный, но впечатляющий образ лжи, которым проникнуто все их так называемое "обновление": кумачовые плакаты с лозунгом "Христос воистину воскрес!" Сперва думаешь, что перед тобой какая-то новая форма атеистического богохульства..." (116).
"Прогрессивная" часть либеральной интеллигенции склонялась к богостроительству через рационализацию религиозных представлений, попытку их гибридизации с научными категориями - разные виды сайентологии ("научной религии). Духовный лидер "демократов" академик Н. Амосов писал, например: "Бог - материя. Нельзя отказываться от Бога (даже если его нет). К сожалению, "материальность" Бога, пусть самая условная, служит основанием для мистики, приносящей обществу только вред. Без издержек, видимо, не обойтись... Точные науки поглотят психологию и теорию познания, этику и социологию, а следовательно, не останется места для рассуждений о духе, сознании, вселенском Разуме и даже о добре и зле. Все измеримо и управляемо" (104). Это был внешне не оформленный, но большой инженерно-идеологический проект разрушения вошедших в подсознание религиозных структур огромного народа.
Еще важнее "молекулярный" отход от религии - к мистическим культам и суевериям, - который наблюдается в среде молодежи и "новых русских". Это следствие общего мировоззренческого кризиса, которое, однако, подкрепляется и акциями психологической войны.
В 1990, 1991 и 1992 гг. проводились обширные исследования взаимосвязи религиозных и политических взглядов. Было найдено, что распространение новой волны религиозности шло от интеллигенции к массе и от столиц на периферию. А главное, только 9% опрошенных (1992) черпало религиозную информацию в церкви, а из СМИ 39% и из художественной литературы 31%. "Наиболее авторитетными в вопросах религии" фигурами были Солженицын, Лихачев, Амосов и... журналист В. Молчанов. За ним пятое место занял патриарх Алексий II (10%).171
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
| ||||||||
|
|
|
|
|
|
|
| ||