«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 65%

         Вот сугубо академическое издание - книга "Русская идея и евреи" уже времен нынешней реформы (1994), выпущенная небывалым для издательства "Наука" тиражом в 15 тыс. экземпляров. В ней большое место уделено Православию, и в целом оно представлено как бы языческим, национальным (а уж его поддержка российской государственности в советский период трактуется как "сотрудничество с палачами"). Один из авторов пишет: "Я думаю, что наше православное христианство утратило характер Евангелия... Взамен этого оно стало "стержнем русской культуры"... Принеся некогда проповедь Евангелия в жертву национальной идее, Русская православная церковь по-прежнему остается верой нерассуждающих крестьян и людей, чье сознание связано с общинным менталитетом...
         Не уверен, что РПЦ станет той церковью, которая приблизит русский народ к пониманию христианских ценностей демократии" (56).
         Упреки в том, что Православная церковь (в отличие от западной) не ведет нас к "ценностям демократии", - поразительный рецидив инфантильного евроцентризма. Связывать церковь, стоящую на догматах почти двухтысячелетней давности, с современной западной демократией, возникшей пару веков назад, просто глупо.
         Как это ни покажется странным, но в вину русскому народу ставился и тот факт, что он дважды осмелился ответить Отечественной войной на нашествие с Запада - "отторг душу", которая ему несла культуру В явном виде эта идеологическая разработка излагалась в философской литературе, а затем тиражировалась в СМИ вскользь, с тем или иным прикрытием.
         В.И. Мильдон в "Вопросах философии" представляет Отечественные войны как вторжение русских в Европу: "Дважды в истории Россия проникала в Западную Европу силой - в 1813 и в 1944-1945 гг., и оба раза одна душа отторгала другую. В наши дни Россия впервые может войти в Европу, осознанно и безвозвратно отказавшись от силы как средства, не принесшего никаких результатов, кроме недоверия, озлобленности и усугублявшегося вследствие этого отторжения двух душ" (46).
         Пара фраз, а сколько в них ядовитых плевков, которые отравляют подсознание. Подумать только - Великая Отечественная война "не принесла никаких результатов, кроме недоверия". А то, что она прекратила уничтожение евреев в Освенциме, философ Мильдон за результат не считает?
         Д.Е. Фурман (тогда директор Центра политологических исследований в фонде Горбачева) запускает другую ядовитую пилюлю - русские, мол, немцев в Отечественной войне ограбили. Но он оптимист и верит, что в силу своего внутреннего порока никогда русские благополучного исхода истории иметь не будут. Фурман лепит образ русских по контрасту с их значимым иным - немцами: "С народом, в культуре которого выработано отношение к труду, как долгу перед Богом, обществом и самим собой, у которого есть представление о некоем обязательном уровне чистоты, порядка, образования, жить без которых просто нельзя, - вы можете сделать все, что угодно, он все равно быстро восстановит свой жизненный уровень. Вы можете разбить его в войне, ограбить, выселить с земель, на которых сотни лет жили его предки, искусственно разделить его между двумя разными государствами... как мы это сделали с немцами - все равно пройдет какой-то период времени и немцы будут жить лучше, чем русские... Как в XVIII веке немецкий крестьянин жил лучше русского, так это было и в XIX веке, и в XX в., и, скорее всего, будет... и в XXI веке" (57).
         Мы здесь не можем разбирать по существу содержание каждого тезиса в той кампании русофобии, которая имела целью создание в сознании русских комплекса вины. Заметим лишь кратко, что тезис, будто "немецкий крестьянин жил и всегда будет жить лучше русского" ложен в своих фундаментальных основаниях, ибо у немецкого и у русского крестьянина различаются представления о благой жизни, а они входят в ядро мировоззренческой матрицы этноса.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»