«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 50%

         Этот кризис, в начале XX века, самосознания "имперского" русского народа отражен во многих текстах современниками. В 1907 г. В.И. Никольский даже применил странные, но точные слова - писал о "существующих в настоящее время признаках безнародности и обезнародования русских". Его анализ причин нельзя считать удовлетворительным, но он верно описал многие стороны явления "денационализации" русских (32).
         Вот наблюдения одного из виднейших историков, академика С.Б. Веселовского. Он западник, но за его слишком эмоциональными оценками все же есть и рациональное содержание - констатация глубокого неблагополучия. Он пишет в мае 1917 г.: "Одна из причин разложения армии - та, что у нее, как и у большинства русских, была уже давно утрачена вера в свои силы, в возможность победить... Вот уж подлинно, навоз для культуры, а не нация и не государство... Упадок уже наметился и стал для меня ясным в последнее пятилетие перед русско-японской войной" (26, с. 23-24).
         Сегодня не может не поражать, насколько система обвинений в адрес имперского государства в начале XX в. совпадает с обвинениями против Советского Союза в конце XX в. Революционные демократы начала XX в. представляли Россию "тюрьмой народов", а русских - эксплуатирующей нацией, а историк С.Б. Веселовский обвиняет Россию за то, что она истощила русский народ имперской ношей. Точь-в-точь как "демократы" и "патриоты" в конце 80-х годов.
         С.Б. Веселовский пишет: "Одной из главных причин, почему Россия оказалась колоссом на глиняных ногах, который так неожиданно для многих пал с такой сказочной быстротой, мне кажется то, что мы во время величайшего столкновения народов оказались в положении народа, еще не нашедшего своей территории. То есть: мы расползлись по огромной территории, не встречая до недавнего времени на своем пути сильных соседей-врагов, растаскивали, а не накопляли хозяйственные и духовные свои богатства, и истощили основное ядро государства - великорусскую ветвь славян - на поддержание колосса на глиняных ногах" (26, с. 28-29).
         Демонтаж народа, уже обретшего национальное самосознание, есть один из наиболее болезненных вариантов гражданской войны, хотя и войны плохо различимой. Эта холодная гражданская война в начале XX в. велась и против большого русского народа, и против сложившейся вокруг него системы межэтнического общежития. Полученные при этом травмы ускорили созревание революции и предопределили ее глубину и страсть. Такая революция требовалась и для становления нарождающейся нации, и для обретения новой силы российской государственностью.
         А.И. Фурсов пишет: "Отклонения в историческом развитии бывают у маленьких стран. У стран-миров, стран-гигантов типа России девиаций не бывает. Коммунистический строй был абсолютно логичен и закономерен в рамках эволюции России с XVI в. как с точки зрения власти, так и с точки зрения населения. С точки зрения власти, это было полное очищение последней от всех "классово-собственнических привесков" - эта тенденция пробивала себе путь с XVI в. С точки зрения населения, которое в России никогда не было ни частнособственническим, ни классово-эксплуатируемым... комстрой оказался положительной формой "неклассовости"...
         Большевизм был логически закономерным, кризисным и хирургическим выходом из страшной ситуации... Россия в начале 1900-х шла к кошмарному состоянию, похожему на то, в котором РФ оказалась в конце 1990-х. Хотите добольшевистскую, "нормальную" Россию? Тогда неизбежно получите и большевизм" (33).
         Пафос А.И. Фурсова понятен, но неизбежности большевизма нет, как невозможно воспроизвести добольшевистскую Россию. Сейчас, чтобы предвидеть возможные образы будущего, нам надо упорядочить знание о недавнем прошлом.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»