«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 48%

         К. Леонтьев объяснял: "Кто радикал отъявленный, то есть разрушитель, тот пусть любит чистую племенную национальную идею; ибо она есть лишь частное видоизменение космополитической, разрушительной идеи". Это противоречие подчеркивал и Г. Федотов: "Задача каждого русского в том, чтобы расширить свое русское сознание (без ущерба для его "русскости") в сознание российское. Это значит воскресить в нем, в какой-то мере, духовный облик всех народов России". Вл. Соловьев даже считал, что национализм представляет угрозу для русского самосознания, для самого существования народа: "под предлогом любви к народу желает удержать его на пути национального эгоизма, т.е. желает ему зла и гибели".
         Вл. Соловьев прямо считал национализм несовместимым с идеей всечеловечности христианства и писал: "Христианская истина утверждает неизменное существование наций и прав национальности, осуждая в то же время национализм, представляющий для народа то же, что эгоизм для индивида: дурной принцип, стремящийся изолировать отдельное существо превращением различия в разделение, а разделения в антагонизм".
         Еще менее, чем для гражданского национализма, были в тогдашней России условия для принятия национализма этнического. Реформа 1861 г., предоставив простор для развития капитализма в России, в то же время породила глубокий кризис ("Распалась цепь великая, распалась и ударила - одним концом по барину, другим по мужику"). Этот кризис ускорил этногенез и русского народа, и народов "окраин". Происходила ломка хозяйственных укладов, что приводило и к изменению системы этнических связей. В докапиталистической стадии развития хозяйства России отсутствовал уклад городского хозяйства, подобный укладу западных городов с их сложной цеховой организацией ремесленной промышленности и мануфактуры. Основная масса русской мелкой промышленности была рассеяна по деревням. Теперь развивалась городская промышленность с большими фабриками и заводами, формировались новые социальные и культурные типы, новые типы "пространства и времени", новые общности типа трудовых коллективов, в том числе многонациональных.
         Изменился уклад деревни, был разорван "общественный договор" между крестьянами и помещиками, резко возросла роль общины в жизнеустройстве деревни. Крестьяне были "освобождены" так, что были обязаны платить за свою землю "выкупные" (их отменили только вследствие революции 1905 г.). Феодальная собственность помещиков стала преобразовываться в частную, что означало резкий перелом в социальных и человеческих отношениях. Исторически в ходе собирания земель, в процессе превращения "удельной Руси в Московскую" шел обратный процесс - упразднение зачатков частной собственности. Некоторые историки именно в этом видят главную задачу опричнины Ивана Грозного. Владение землей стало государственной платой за обязательную службу. Р. Пайпс пишет: "Введение обязательной службы для всех землевладельцев означало... упразднение частной собственности на землю. Это произошло как раз в то время, когда Западная Европа двигалась в противоположном направлении. После опричнины частная собственность на землю больше не играла в Московской Руси сколько-нибудь значительной роли" (цит. по (7)).
         При частной собственности на землю аграрное перенаселение в России позволило поднять арендную плату в 4-5 раз выше капиталистической ренты. Поэтому укреплялось не капиталистическое, а трудовое крестьянское хозяйство - процесс шел совершенно иначе, чем на Западе. А.В. Чаянов пишет: "В России в период начиная с освобождения крестьян (1861 г.) и до революции 1917 г. в аграрном секторе существовало рядом с крупным капиталистическим крестьянское семейное хозяйство, что и привело к разрушению первого, ибо малоземельные крестьяне платили за землю больше, чем давала рента капиталистического сельского хозяйства, что неизбежно вело к распродаже крупной земельной собственности крестьянам" (8, с. 143).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»