«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 39%

         Массированное вторжение новшеств, разрушающих традицию (рутину), создает угрозу для существования этноса. Леруа-Гуран делает совершенно определенный вывод: "Жизнеспособность этноса основывается на рутине, а завязавшийся диалог создает равновесие между рутиной и прогрессом: рутина символизирует капитал, необходимый для жизнеспособности группы, а прогресс - вторжение индивидуальных инноваций для улучшения жизнеспособности" (23, с. 207).
         Инерция культуры, сохранение традиции, которое часто кажется нерациональным или даже абсурдным, есть выработанный историческим опытом, обычно неосознанный способ сохранить жизнеспособность этноса. В.А. Тишков пишет о его проявлении, которое подметили все, кто строил в 90-е дом или дачу в деревне: до начала 1990-х гг. почти все новые кирпичные дома в подмосковной деревне Гжель и в других деревнях строились по копии бревенчатой русской избы. Только в последнее десятилетие произошел прорыв в представлениях о жилом пространстве, и начали строиться дома другого, более разнообразного и просторного типа" (22).
         Сохранение традиций и недопущение тотальных перестроек - залог сохранения народа. Сергей Есенин сказал:

         Человек в этом мире не бревенчатый дом,
         Не всегда перестроишь наново.

         Тем более это можно сказать о народе. Перемена устоявшихся порядков - всегда трудный процесс, но когда господствующие политические силы начинают ломать всю систему жизнеустройства, это создает обстановку "гибели богов" и наносит народу столь тяжелую травму, что его сохранение ставится под вопрос.
         Особенно опасна подвижность и радикальное нарушение рутины в межэтнических отношениях. Израильский социолог Я. Эзраи пишет: "Любопытный пример политического табу в области демографической статистики представляет Ливан, политическая система которого основана на деликатном равновесии между христианским и мусульманским населением. Здесь в течение десятилетий откладывалось проведение переписи населения, поскольку обнародование с научной достоверностью образа социальной реальности, несовместимого с фикцией равновесия между религиозными сектами, могло бы иметь разрушительные последствия для политической системы" (132, с. 211).
         Любой кризис жизнеустройства народа затрагивает какой-то механизм созидания и воспроизводства связующих сил. Кризисы, как и болезни у человека - неизбежная и необходимая часть жизни народов. Но иногда кризис принимает такую конфигурацию, что обновление механизмов созидания подавляется, а ослабление и разрыв связей продолжается. Хорошо видимыми симптомами такого незаметного вначале распада большого народа служит обострение этнического чувства малых общностей - при ослаблении защитной силы большого народа люди мобилизуют этничность близкого окружения.
         При этом происходит "разукрупнение" народов, они как бы возвращаются на уровень племенных союзов. Одновременно усиливается примордиализм этнического самоосознания, начинаются интенсивные поиски древних корней, споры о происхождении, попытки возрождения язычества. Элементы национального сознания народа вытесняются сознанием племенным. Леруа-Гуран сказал: "Народ - это в большей степени становление, чем прошлое". Тут очень важная мысль. Народ смотрит в будущее и непрерывно себя строит. Племя как продукт распада народа "смотрит в прошлое".
         Такое воздействие кризиса в России наблюдается в этнических процессах во многих народах. Так, с 1970 по 1990 г. шел процесс сближения двух родственных этнических общностей мокша и эрзя в единый мордовский народ. В 1991 г. 61% опрошенных посчитали их единым народом. Затем между ними стала нарастать психологическая дистанцированность, по выражению исследователей, "гораздо больше, чем "положено" иметь родственным в этническом отношении общностям" - в 2003 г. мокшан и эрзян посчитали единым народом лишь 52% опрошенных. А среди студентов 61% сейчас считают их двумя разными народами (133).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»