«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

         Как сказано в предисловии к книге Л. Вульфа, метафора "железного занавеса" смогла так легко подчинить себе западное сознание потому, что была основана на долгой интеллектуальной традиции. Проведенная Черчиллем линия "от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике" была нанесена на карту и осмыслена еще два столетия назад, но тот период интеллектуальной истории был почти забыт или намеренно затушевывался.
         Этот раскол возник не в силу естественных причин, а был продуктом культуры. Запад в эпоху Просвещения изобрел Восточную Европу как свою вспомогательную половину. "Цивилизованная" Европа "обнаружила" на том же самом континенте, в сумеречном краю варварства, своего полудвойника, полупротивоположность. В XVIII веке понятие "скифы" еще включало в себя все восточноевропейские народы, пока Гердер не позаимствовал у варваров древности имя "славяне", благодаря чему Восточная Европа обрела образ славянского края.
         Эта живучая концепция точно наложилась на риторику "холодной войны". Автор считает, что она переживет и распад советского блока, "оставаясь и в нашей культуре, и на тех картах, которые мы носим в своем сознании".
         Но хотя с XVIII века на Западе сложилось это определенное представление о Восточной Европе как своей вспомогательной, периферийной зоне, еще важнее был для него исторический и географический образ того мира, что лежит за этой буферной зоной - России. Этот мир постоянно присутствовал в сознании европейца и этнизировал его как важный и таящий в себе вызов иной. Соответственно, столь же сильное этнизирующее воздействие оказывал образ Запада на русских.
         О. Шпенглер писал: "Я до сих пор умалчивал о России; намеренно, так как здесь есть различие не двух народов, но двух миров. Русские вообще не представляют собой народа, как немецкий или английский. В них заложены возможности многих народов будущего, как в германцах времен Каролингов. Русский дух знаменует собой обещание грядущей культуры, между тем как вечерние тени на Западе становятся все длиннее и длиннее. Разницу между русским и западным духом необходимо подчеркивать самым решительным образом. Как бы глубоко ни было душевное и, следовательно, религиозное, политическое и хозяйственное противоречие между англичанами, немцами, американцами и французами, но перед русским началом они немедленно смыкаются в один замкнутый мир. Нас обманывает впечатление от некоторых, принявших западную окраску, жителей русских городов. Настоящий русский нам внутренне столь же чужд, как римлянин эпохи царей и китаец времен задолго до Конфуция, если бы они внезапно появились среди нас. Он сам это всегда сознавал, проводя разграничительную черту между "матушкой Россией" и "Европой" (85, с. 147-148).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»