«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 3%

         К социальным группам, которые в обыденном сознании в России не включались в народ, принадлежали и государственные чиновники (бюрократия). Российская бюрократия, порожденная реформами Петра, постепенно отдалялась и отторгалась от народа как угнетающая надстройка, к тому же постепенно проникавшаяся социальным расизмом и русофобией. Имея в качестве официальной идеологии "Православие - Самодержавие - Народность", чиновничество не могло, конечно, открыто декларировать свое отношение к народу, но в своей среде его не скрывало.
         Об этом мы узнаем из личных писем поэта и дипломата Ф.И. Тютчева, которому приходилось много наблюдать царских сановников вблизи. 20 апреля 1868 г. он писал в письме к своей дочери Анне о таких правителях страны, как министр внутренних дел Тимашев и шеф жандармов Шувалов, что в их глазах "так называемая русская народность есть не что иное, как вранье журналистов", и что Россия, по их мнению, может держаться как целое "только грубой силой, физическим подавлением".
         Позже, 1 декабря 1870 г., он пишет Анне, что в России господствует "абсолютизм", который включает в себя "черту, самую отличительную из всех, - презрительную и тупую ненависть ко всему русскому, инстинктивное, так сказать, непонимание всего национального" (17).
         Со своей стороны, трудящиеся все более и более воспринимали чиновников как изгоев (а в моменты революционного подъема и как извергов) русского народа. Вот наказ крестьян и мещан Новоосколького уезда Курской губ. в Трудовую группу I Госдумы (июнь 1906 г.): "Само правительство хочет поморить крестьян голодной смертью. Просим Государственную думу постараться уничтожить трутней, которые даром едят мед. Это министры и государственный совет запутали весь русский народ, как паук мух в свою паутину; мухи кричат и жужжат, но пока ничего с пауком поделать нельзя" (16, т. 2, с. 237).
         Разделение народа и чиновничества воспринималось в России как данность, над ним никто и не задумывался. Философ-эмигрант В. Вейдле опубликовал в Париже ("Современные записки", 1937) работу "Три России". По поводу революции Октября 1917 г. он пишет: "Восстание народа против мундира, чиновника, указа было явлением стихийным и потому не лишенным трагического величия. Причина этого явления - полное, безусловное недоверие народа ко всему официальному, законному, т.е. ко всей той половине русской земли, которая не народ" (цит. в (18)).
         Из народа в дореволюционной России была исключена также возникшая в процессе модернизации совершенно особая (и в социальном, и в мировоззренческом плане) группа - интеллигенция. Причины этого обоюдного разделения (при всем народопоклонстве русской разночинной интеллигенции) - очень большая и важная тема, одна из главных в русской философии начала XX века (достаточно назвать сборник "Вехи" 1909 г.). Здесь мы будем касаться ее лишь вскользь, но зафиксируем сам этот факт.
         А. Блок написал в статье "Народ и интеллигенция": "Народ и интеллигенция - это два разных стана, между которыми есть некая черта. И как тонка эта черта между станами, враждебными тайно. Люди, выходящие из народа и являющие глубины народного духа, становятся немедленно враждебны нам; враждебны потому, что в чем-то самом сокровенном непонятны" (19).
         Позже эту же мысль Блок высказывает в письме матери (19 июня 1917 г.): "Я нисколько не удивлюсь, если (хотя и не очень скоро) народ, умный, спокойный и понимающий то, чего интеллигенции не понять, начнет так же спокойно и величаво вешать и грабить интеллигентов (для водворения порядка, для того, чтобы очистить от мусора мозг страны)" (20).

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»