«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

прочитаноне прочитано
Прочитано: 59%


         Каковы же "структуры повседневности" этих героев фильма? Мягкий, интеллигентный уют. Квартира в хорошем доме, довольно дорогая мебель, хрусталь и кофе, клетчатый плед. Полет в Ленинград - для них не бог весть какое приключение, такси тоже вещь привычная. Набор вещей и поступков, входящих в "культурную скорлупу" этих людей, говорит о материальном благополучии и устоявшихся культурных потребностях, ставших привычно удовлетворяемыми. Герои подтрунивают над тем, что дома в разных городах одинаковые, мебель одинаковая, даже ключи к дверям подходят. Ну, мол, и страна!
         Герои фильма составляют братство, говорят на одном языке, понимают жесты друг друга. Условно говоря, "они ходят в баню", хотя у них в доме есть ванна - это подчеркивается на протяжении всего фильма. Отношения между ними тонкие, построены на нюансах, так что неспособный на сумасшедшие поступки Ипполит им не ровня, брак с ним был бы мезальянсом для героини. Он лишь на короткий миг становится почти своим, когда приходит пьяный и лезет в пальто под душ. Тогда он нравится тонкому интеллигенту. Но, в общем, Ипполиту с его суконным рылом конкурировать в этом ряду было бесполезно. А вполне разумные слова, которые он сказал "московскому гостю", лишь усилили отвращение к нему в глазах кинозрителя.
         Этот уютный материальный и духовный мирок - их башня из слоновой кости, их экологическая ниша, в которой они отгораживаются от мира. Рождественская сказка допускает чудо - в этой нише случай соединяет две родственные души, и из нее кубарем вылетает чужак-Ипполит. При посторонних они споют про вагончик и про тетю, а душу выражают в стихах Ахмадулиной и Цветаевой. Свои профессии считают самыми важными (в шутку, конечно) и заметят, что им за их работу недоплачивают. Заметят без надрыва, с доброй иронией - они выше такой прозы.
         Никаких особых мыслей в фильме прямо и не высказывается, реплики отрывочны и не связаны с сюжетом, но их подтекст зрителю тогда был близок, они легко укладывались в общую канву, так что искусственность рассуждений не замечалась (теперь, конечно, режет слух). Пожалуй, наибольшую нагрузку несло ложное утверждение, что "мы разучились совершать сумасшедшие поступки!" Во время коллективизации и войны умели, а потом разучились? Наоборот! Только получив, наконец, теплые квартиры и сытую жизнь, часть из нас стала этому учиться - и всех обучать. А до этого у нас просто на такие поступки не было ни времени, ни денег, да и совесть не позволяла. Надо было детей кормить и матерям помогать. Было у каждого поколения время покуролесить - студентами, но не в сорок же лет.
         Но вот что удивительно - эта надуманная элитарность и инфантилизм, переходящий в экзистенциальную безответственность, в 70-е годы были каким-то образом подхвачены и усвоены весьма значительной частью интеллигенции, причем даже людьми взрослыми, обременными трудами и детьми. Они так и законсервировались до глубокой старости, в джинсах и кроссовках. Это - факт, который мы как-то не замечали или считали признаком тонкой духовной организации. И так пошло это обучение, что поступки их стали сводиться не к тому, чтобы сходить в баню и улететь спьяну в Ленинград, а чтобы подпилить тот сук, на котором сидели. Да не только под собой, но и под совершенно посторонними людьми.
         Близко зная интеллигентов подобного типа, могу сказать, что им и в голову не приходило, что из-за их шалостей люди могут лишиться не только пледа и хрусталя, но и теплых квартир. Им всерьез казалось, что все эти квартиры и отопление, поезда и самолеты - не плод тяжелых постоянных усилий и определенной социальной организации, а дано от природы и исчезнуть не может, как воздух. Из-за их (и нашей) безответственности мы, идя по этой дорожке, оказались, как страна и культура, под угрозой исчезновения.
         Ортега-и-Гассет писал: "Вера в то, что бессмертие народа в какой-то мере гарантировано, - наивная иллюзия. История - это арена, полная жестокостей, и многие расы, как независимые целостности, сошли с нее. Для истории жить не значит позволять себе жить как вздумается, жить - значит очень серьезно, осознанно заниматься жизнью, как если бы это было твоей профессией. Поэтому необходимо, чтобы наше поколение с полным сознанием, согласованно озаботилось бы будущим нации".
         Когда мы смотрели "Иронию судьбы" в сытые застойные времена, мы и не замечали, как многозначительно представление интеллигентных героев фильма о природе социальных благ. Зато сегодня их реплики выглядят как философские утверждения. Мы уже говорили, как оба героя - врач из районной поликлиники и учительница - соглашаются в том, что зарплата у них меньше, чем того заслуживают их профессии. При этом они как будто не замечают, что оба только что получили бесплатно просторные квартиры в хороших домах.
         Известно, в каком доме около метро "Юго-Западная" в Москве снимался фильм, вот и возьмем нынешнюю рыночную цену этой квартиры - 100 тыс. долларов. Это эквивалентно зарплате нынешней учительницы за 100 лет работы. Нет, такую добавку к их зарплате ни учительница, ни врач 70-х годов не замечают. Как не замечают они и того, что на ту их "маленькую" зарплату они могли без большого потрясения для своего кармана полететь на самолете, взять такси и т.д. Они, как дети, не знают, что все это стоит больших невидимых денег, которые и даются им в виде благ как часть платы за их труд для общества.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»



 
Яндекс цитирования Locations of visitors to this page Rambler's Top100