«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

         То изъятие личных сбережений целого народа, которое демократы предприняли в 1992 г., не имеет прецедента. Внимательный анализ той акции и всей сопровождавшей ее риторики, по сути, снимает сам вопрос о принадлежности ельцинистов к либерализму. А ведь была целая серия подобных акций. Например, изъятие и присвоение огромной собственности ряда общественных организаций. Все это мы вспоминаем как в тумане вследствие мощной кампании по манипуляции сознанием, а вообще-то речь идет о чудовищных вещах.
         Выше мы говорили о приватизации промышленных предприятий, которая проводилась почти одновременно с неолиберальными правительствами Запада. Чтобы завод приватизировать, надо сначала провести его денационализацию - выкупить его у нации, хотя бы на момент сделав государство настоящим собственником. В России мы наблюдали не просто полное отсутствие этапа денационализации, но даже абсолютное изъятие из всех документов самого этого слова. Был изобретен неологизм - "разгосударствление". Изъятие собственности у нации было проведено как грабеж, без малейшего намека на компенсацию. Афера с ваучерами - имитация компенсации небольшой части граждан на индивидуальной основе - была проведена настолько нагло, что всерьез никем принята не была и никакой легитимации захвата собственности не осуществила. Даже в сознании тех, кто собственностью завладел. Разумеется, либеральной экономики на этой основе построить в принципе нельзя.
         Созданный в России уклад никак нельзя назвать "капитализмом свободного рынка" и судя по его практическим формам. Необходимые условия такого капитализма - свободная купля-продажа земли, денег, рабочей силы и товаров. В России нет рынка земли - это известно. Но нет и рынка труда. Люди работают без зарплаты или за символическую зарплату, но предприятия платят им "натурой" - тянут социальную сферу (прежде всего, жилье). В результате рабочий привязан к предприятию, возникает разновидность крепостного права с барщиной и оброком. На это резонно указывают и российские, и зарубежные эксперты - и экономисты, и социологи. Допустим, тут нет вины режима, пассивно либерализации сопротивляется само население.
         Другое дело - рынок денег и товаров. Рынок денег уродлив и никак не свободен - это очевидно. Банки искусственно созданы государством, государство же периодически отбирает у них "товар". А сами они отбирают "товар" у вкладчиков - это ничего общего со свободным рынком не имеет. Несвободен и рынок товаров. Во-первых, он предельно узок, люди покупают минимальный набор продуктов - фактически, получают его по карточкам, похожим на деньги. Можно нашу мизерную зарплату заменить талонами на получение набора продуктов - ничего не изменится. Значит, это не рынок. Мафия контролирует и поставки товаров, и цены - где же здесь свобода? Это именно госкапитализм с криминальной компонентой - уклад, созданный союзом коррумпированной номенклатуры и дельцов теневой экономики и преступного мира, порожденных именно советским обществом.
         Уклад ельцинской России и либеральный капитализм - это разные экономические, социальные и культурные явления по всем важнейшим признакам. Запад поддерживает наших "капиталистов" вовсе не вследствие родства душ, а из чисто политических интересов, как поддерживал Сомосу, "сукиного сына, но их сукиного сына". Потому что эти наши "капиталисты" подрядились сломать советский строй, развалить СССР, обезоружить армию, уничтожить сильную промышленность и науку, допустив Запад к ресурсам России.
         Почему же у нас прижился ярлык "либералов"? Во-первых, он кажется простым и понятным для наших марксистов-ортодоксов. Раз антикоммунист - значит, или фашист, или либерал. Скажешь фашист - обидятся, назовем их либералами. Во-вторых, и это гораздо важнее, в этом ярлыке очень заинтересованы сами "капиталисты". Во время перестройки главным мотивом манипуляции сознанием было обещание, что слом советского строя приведет к созданию в России "социально ориентированного" современного капитализма, подобного шведскому или германскому. Соблазн рассеялся, сегодня всем понятно, что это не так. И мы видим, как меняется мотив песенки наших реформаторов. Теперь нам говорится, что мы переживаем трудный период "капитализма свободного рынка", капитализм дикий и варварский, капитализм периода первоначального накопления и т.д. Этим надо переболеть, Запад нам поможет этот период сократить, но затем мы неизбежно придем к тому самому "социальному" капитализму. Это, мол, общий закон развития.
         Послушайте сегодня А.Г.Аганбегяна, который при Горбачеве обещал нам "шведскую модель": "Надо прямо сказать, что рыночная система - это очень жестокая система по отношению к человеку. Система с очень многими негативными процессами. Рыночной системе свойственна инфляция, рыночной системе обязательно свойственна безработица. С рынком связано банкротство, с рынком связан кризис перепроизводства, рецессия, которую, скажем, сейчас переживает Европа, с рынком связана дифференциация - разделение общества на бедных и богатых... Дифференциация у нас, конечно, к сожалению, уже сейчас, ну, не к сожалению - это неизбежно, у нас уже сейчас растет, и будет дальше резко расти".
         Сравните это с тем, что писал и говорил Аганбегян в 1989-1990 гг. По масштабам дезинформации и подлогов, которые он совершал как должностное лицо, он по советским законам подлежал бы уголовной ответственности. Но для нас здесь важно, что и тут, в момент бедствия у него наготове идеологическое оправдание: мы находимся на этапе либерализма, а здесь бедствие трудящихся предписано теоретически.
         Мы разобрали первый вопрос - философский и культурный генотип того режима, который установился в России. Это - генотип маргинального, паразитического меньшинства, которое вдруг приведено к власти. Организовать жизнеустройство ни по типу коммуны (советский строй), ни по типу гражданского общества (капитализм) такое меньшинство не может. Никаких перспектив оздоровления и преодоления кризиса этот уклад не имеет - не вследствие ошибок или нехватки ресурсов, а именно из-за своего культурного и философского генотипа. В результате политики демократов хозяйство и общество России не только не стали либеральными - произошел откат от либерализма даже времен Горбачева. Поэтому и новый этап нельзя считать переходом от либеральной экономики к государственному регулированию по типу "Нового курса" Рузвельта, как это пытаются представить политики из умеренной оппозиции. Все это - ложные имена.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»