«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 5%

         Став и свидетелем, и жертвой безудержного "русского бунта", Бунин яростно проклинал его. Но, как истинный художник, не могущий не видеть всей правды, он ясно высказался - как бы даже против своей воли - о сугубой "неоднозначности" (уж воспользуюсь популярным ныне словечком) этого бунта. Казалось бы, он резко разграничил два человеческих "типа", отделив их даже этнически: "Есть два типа в народе. В одном преобладает Русь, в другом - Чудь и Меря" (как бы не желая целиком и полностью проклинать свою до боли любимую Русь, писатель едва ли хоть сколько-нибудь основательно пытается приписать бунтарскую инициативу "финской крови"...). Однако этот тезис тут же опровергается ходом бунинского размышления: "Но (смотрите - Бунин неожиданно возражает этим "но" себе самому! - В.К.) и в том, и в другом (типе. - В.К.) есть страшная переменчивость настроений, обликов, "шаткость", как говорили в старину. Народ сам сказал про себя: "из нас, как из дерева, - и дубина, и икона" - в зависимости от обстоятельств, от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев" (с. 62).
         Выходит, тезис о "двух типах" неверен: за преподобным Сергием шли такие же русские люди, что и за отлученным от Церкви Емелькой, и "облик" русских людей зависит от исторических "обстоятельств" (а не от наличия двух "типов"). И в самом деле: заведомо неверно полагать, что в людях, шедших за Пугачевым, не было внутреннего единства с людьми, которые шли за преподобным Сергием... Бунин говорит о "шаткости", о "переменчивости" народных настроений и обличий, но основа-то была всё-таки та же...
         Замечательно, что уже после цитированных дневниковых записей, в 1921 году, Бунин создал одно из чудеснейших своих творений - "Косцы" - поистине непревзойденный гимн "русскому (конкретно - рязанскому, есенинскому) мужику", где все же упомянул и о том, что так его ужасало: "...а вокруг - беспредельная родная Русь, гибельная для него, балованного, разве только своей свободой, простором и сказочным богатством" ("гибельная" здесь совершенно точное слово).
         Итак, в той беспредельной "воле", которой возжаждал после распада государства и армии народ, было, если угодно, и нечто "богоносное" (вопреки мнению Гаккебуша-Горелова), - хотя весьма немногие идеологи обладали смелостью разглядеть это в "русском бунте".
         И все же сколько бы ни оспаривали финал созданной в январе 1918 года знаменитой поэмы Александра Блока, где впереди двенадцати "разбойников-апостолов" является не кто иной, как Христос, решение поэта по-своему незыблемо: "Я, - писал он 10 марта 1918 года, - только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь "Исуса Христа"..." *17
         Достаточно хорошо известно, что образ "русского бунта" в блоковской поэме многие воспринимали (и воспринимают сейчас) как образ большевизма. Это естественно вытекало из широко распространенного, но тем не менее безусловно ложного представления, согласно которому "русский бунт" XX века вообще отождествлялся с большевизмом (такое понимание присутствует, в частности, и в бунинских "Окаянных днях", но смысл книги в целом никак не сводим к этому). На деле же - о чем еще будет подробно сказано - "русский бунт" был самым мощным и самым опасным врагом большевиков.

* * *

         Разговор о смысле блоковской поэмы отнюдь не уводит нас от главной цели - истинного понимания того, что происходило в России в 1917-м и последующих годах. Необходимо осознать заведомую недостаточность и даже прямую ложность "классового" и вообще чисто политического истолкования Революции. Нет сомнения, что классовые интересы играют очень весомую роль в истории (хотя многие нынешние влиятельные лица - главным образом перевертыши типа тов. Яковлева, еще совсем недавно рьяно утверждавшие именно "классовые" представления об истории, - склонны теперь отрицать это). Но все же Революция - слишком грандиозное и многомерное явление бытия, которое никак нельзя втиснуть в классовые и вообще собственно политические рамки, и в этом одна из главных основ моих дальнейших рассуждений.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»